Леонардо Ди Каприо выживает и выигрывает

Весь фильм снимался только при естественном освещении. Кадр из фильма

На то, чтобы считать «Выжившего» одним из самых важных фильмов года, есть сразу несколько причин, имена которым Алехандро Гонсалес Иньярриту, Эммануэль Любецки и Леонардо Ди Каприо с Томом Харди. Этот союз режиссера, оператора и актеров уже принес картине первые в том сезоне награды – статуэтки «Золотой глобус» за лучшую режиссуру, лучшую актерскую работу и лучший фильм. Впереди «Выжившего» наверняка ждут номинации на «Оскар», один из которых зрители с надеждой прочат вечно обделенному призами академии Ди Каприо. А пока «голосуют рублем»: даже тот факт, что пиратская копия фильма попала в сеть за несколько дней до премьеры, не помешал фильму стать рекордсменом сборов в российском прокате.

В основе сценария – реальный эпизод из истории освоения американского Запада в начале XIX века. Охотник и следопыт Хью Гласс (Ди Каприо) в составе группы первопроходцев, собирающих в неизведанных лесах пушнину, чудом выживает после атаки индейцев, нападения медведицы и предательства коллеги по отряду. Джон Фицджеральд (Харди) бросает Гласса умирать, решив, что он все равно не жилец. Но тот, придя в себя, без еды и воды, с тяжелейшими ранениями в одиночку преодолевает несколько сотен километров до поселения, чтобы отомстить не только за предательство, но и за убийство сына, которое также на совести Фицджеральда.

О том, что пережили актеры во время работы над «Выжившим», уже слагают легенды, так что подвиг съемочной группы выглядит равнозначным подвигу самого Гласса. Впрочем, что бы там ни было, игра стоила свеч: эффектную, но, по сути, простую историю о силе человеческого характера Иньярриту превратил в кинематографическое чудо. «Как это снято?» – наверное, главный вопрос, который не покидает на протяжении всего просмотра. Оператор Любецки в своих прошлых фильмах, среди которых и «Древо жизни» Терренса Малика, и «Гравитация» Альфонсо Куарона, и «Бердмен» того же Иньярриту, уже, казалось бы, шагнувший далеко за границы возможного, в «Выжившем» идет еще дальше. Камера здесь двигается и «живет» наравне с героями, даже дышит, в одном из кадров запотевая от выдоха Леонардо Ди Каприо, в другом – пачкаясь брызгами от летящей во все стороны крови. Такие на первый взгляд простые приемы, как и проникновенный взгляд героя в объектив в финале, создают не ожидаемый эффект присутствия, а нечто иное, даже противоположное – демонстрируют, на что способны камера и кино в целом. Не давая при этом забыть, что это кино. Потому упражнения с объективом кажутся почти магическими по эту сторону экрана – описать, а тем более понять, результатом каких действий и какой закадровой работы стала, к примеру, сцена схватки Гласса с медведицей, невозможно, да и не стоит. Это нужно видеть.

Что до самой истории, то она не пытается казаться сложнее, чем есть на самом деле, разве что для пущего драматического эффекта реальность немного приукрашена деталями вроде не существовавшего на самом деле сына Гласса. Отчего сюжет не перестает быть простым, особенно в контексте других работ Иньярриту? Одна линия, внятные и очевидные с первых кадров причинно-следственные связи, как из камня вырубленные характеры, суровые, мужские, цельные даже в те минуты, когда герои обуреваемы слабостями и страстями, – все это делает фильм похожим на обнаженный нерв. С другой стороны, даже эту простоту можно считать своего рода экспериментом, по крайней мере в жанре вестерна, к которому безусловно относится «Выживший». Отход от классической схемы и попытки переосмысления традиции фильмов о Диком Западе – своего рода тенденция сезона, будь то малобюджетный «Костяной томагавк» с Куртом Расселом или же  «Омерзительная восьмерка» Квентина Тарантино.

Никто из персонажей «Выжившего» не переживает никакого существенного перерождения, что, если подумать, играть, должно быть, ничуть не легче, чем всевозможные драмы «взросления» и «переосмысления». Начиная с роли антагониста, в которой Том Харди, совершивший за последние пару лет настоящий актерский прорыв, со своей тяжелой походкой вразвалку как влитой. В очередной раз, после «Безумного Макса», доказывая, что большому актеру необязательно быть многословным. Что до Ди Каприо, то именно роль Гласса, самая безусловная и монументальная, с минимальным количеством слов и максимальным напряжением в лице, из последних сыгранных Ди Каприо, возможно, и придется по вкусу американским академикам. Как говорится, если это не «Оскар», то что?