Война как предчувствие

Они строили планы на будущее... Кадр из фильма

«Милый Ханс, дорогой Петр» – третья режиссерская работа Александра Миндадзе, третий российский фильм основного конкурса ММКФ и пока самая убедительная заявка на победу. Прокатная судьба фильма определена не до конца (он точно будет показан в Германии и Англии, а в случае с Россией нет не только даты, но и в целом уверенности в выходе на большие экраны), но его фестивальный успех сомнений не вызывает. 

«Милый Ханс...» – одна из самых ожидаемых премьер ММКФ. Не только из-за имени режиссера, но и из-за начавшейся два года назад истории с отказом Минкультуры финансировать этот проект – из-за его якобы исторической недостоверности – и предложением привлечь к работе над фильмом консультантов из Института всеобщей истории Российской академии наук и Военно-исторического общества. Деньги на производство в итоге выделил Фонд кино, а Миндадзе на пресс-конференции в рамках ММКФ на вопрос об участии в съемках тех самых рекомендованных консультантов ответил, что никаких категорических условий (и тем более цензурных ограничений) Минкультуры ему не ставило – исключительно пожелания. Но как бы там ни было, «Милый Ханс, дорогой Петр», снятый без единой батальной сцены, без единой сцены героической гибели, без других кричащих примет нового ура-патриотического кино, один из самых сильных за последнее время российских фильмов о войне. 

Одним из предложений Минкульта было перенести время действия «Милого Ханса...» в 1933–1934 годы, но, к счастью, оно осталось таким, каким и задумывал его Миндадзе, 1939 год. До начала войны герои – четверо немцев, среди которых и Ханс (Якоб Диль), работающих на советском заводе над изобретением новейших линз, строят планы на будущее, на то, как в августе 41-го поедут на отдых в загородный дом одного из них. По эту сторону экрана известно, что этому не бывать. А по ту – только тревожное предчувствие, которое выливается то в предельно театральную ссору на кухне, то в трагический случай на заводе. В тот момент появляется, наконец, «дорогой Петр» (Андрюс Даряла) – коллега Ханса с советской стороны, с которым они теперь связаны общей тайной и общим страхом.

Впрочем, и эта история, и сама война – в фильме Миндадзе, который вроде бы о ней, ее нет ни в одном кадре – идут словно фоном. Как не сказано напрямую о начале Великой Отечественной, так и странная дружба Ханса и Петра показана парой эпизодов, а сам фильм к финалу (также обманчиво) оборачивается реальной историей изобретения качественной оптической линзы.

 Молчаливыми мизансценами Миндадзе говорит больше, чем диалогами – мало кто в российском кино умеет так пользоваться безграничными (как это видно из всех теперь уже трех фильмов режиссера) возможностями кинематографа. Ритмически фильм то истерически разгоняется в самом начале, то замедляется почти до полной неподвижности – некоторые эпизоды начинают казаться затянутыми, но, когда заканчиваются, становится понятно, что другими по длительности они и быть не могли. Миндадзе в этом смысле каждый раз будто ходит по тонкой границе и ни разу не ошибается ни с ракурсом, ни с монтажом. 

Оператор Олег Муту, с которым режиссер снимал и свой предыдущий фильм «В субботу», берет фантастические по красоте и глубине крупные планы и превращает камеру в живой зрительский глаз: в одной из сцен Ханс обнимает в тесном заводском вагончике героиню Розы Хайруллиной, и мы смотрим на них сквозь толкающиеся на первом плане спины незнакомых пассажиров – невольно вытягиваешь голову, чтобы заглянуть в просветы, пока камера медленно движется в сторону.

 Трагедией, но такой же не показанной напрямую, а выраженной только в предчувствии (этот же эффект есть у Миндадзе и в первом фильме «Отрыв», и в картине «В субботу»), заканчивается «Милый Ханс...» – такого сильного, опять же с точки зрения того, как это снято, финала в российском кино не было давно. Уже не столь важно, на какой стороне с началом войны оказались герои и погибнет ли после того, как изображение сменится черным экраном, Ханс, титры Миндадзе пускает резко и на высшей точке зрительского напряжения.