Зори здесь уже не тихие

Федот Васков и его подопечные. Кадр из фильма

Режиссер Ренат Давлетьяров настаивает на том, чтобы его фильм «А зори здесь тихие...» не называли ремейком. С картиной Станислава Ростоцкого, несмотря на порой покадровые совпадения, у него и правда мало общего – как, впрочем, и с повестью Бориса Васильева. Она превратилась в новой киноверсии, выход которой приурочен к 70-летию Победы, в бездушный военный блокбастер с красиво поставленными перестрелками и картинно размазанной по лицам актеров грязью.

Основную сюжетную линию Давлетьяров, конечно, оставил без изменения. На экране 1942 год, война в разгаре, однако в далекой от линии фронта небольшой зенитной части царит относительный мир. Расслабившиеся бойцы пьют, гуляют, дебоширят. Уставший разнимать солдатские драки старшина Федот Васков (Петр Федоров) просит прислать ему, наконец, таких подопечных, чтоб ни капли в рот не брали и на женщин заглядывались поменьше – так в части и появляется целый взвод юных зенитчиц. Одна из них замечает в лесу двух немецких диверсантов. Чтобы не пропустить их к расположенным недалеко важным стратегическим объектам, Васков отбирает четверых девушек и отправляется с ними наперерез врагу. Оказывается, правда, что немцев в лесу не двое, а почти два десятка.

Как бы ни просил режиссер Давлетьяров не оглядываться при просмотре на фильм 1972 года, сравнения неизбежны. Первыми в глаза бросаются формальные отличия: автор новых «Зорь» дописывает за Васильева биографии героинь, рассказывая во флешбэках, что одна, к примеру, была дочерью «врага народа», вторая – сосланного в Сибирь кулака. Эти истории не играют никакой существенной роли, но должны, видимо, добавлять драматизма. Но даже столь детально прописанные характеры не помогают молодым актрисам: Анастасии Микульчиной, Жене Малаховой, Агнии Кузнецовой, Софье Лебедевой и Кристине Асмус. Не хватает убедительности, и причины у этого не только внешние – бог с ними, с аккуратными стрижками и белозубыми улыбками, которыми грешат все российские новейшие фильмы о Великой Отечественной. То, что в экранизации Ростоцкого актеры проживали – без каких-либо спецэффектов, но зато с пониманием и осознанием, – у Давлетьярова будто бы дорисовано и раскрашено, совсем как смоделированный на компьютере немецкий самолет в небе над русским лесом.

История, простая, но оттого еще более человечная, здесь, напротив, становится сложной, дорогой, по-голливудски глянцевой – и совершенно бездушной. Зато перестрелки с фашистами сняты техничнее, чем у Ростоцкого, а сцена с обнаженными зенитчицами в бане сделана не хуже, чем фотосессии в мужских журналах – вот, пожалуй, и все, чем может «похвастаться» новый фильм. Оглядки на Ростоцкого и попытки то тут, то там «перещеголять» его (очевидные, как бы ни отнекивался режиссер), пользуясь достижениями прогресса, выходят Давлетьярову боком – и не ему одному. На ум приходят и «Сталинград», и недавняя «Битва за Севастополь», в которых за техническими изысками теряется все остальное. На вопрос, зачем было браться за повесть «А зори здесь тихие», когда по ней уже снят любимый всеми и по праву один из лучших фильмов о той войне, Ренат Давлетьяров, как правило, отвечает, что хотел привлечь внимание молодой аудитории. Эти зрители якобы вряд ли видели и увидят старый фильм – а не знать такую историю непростительно. Только вот и новый не расскажет о прошлом страны ровным счетом ничего. То ли 70 лет – слишком большой срок, и режиссеры сейчас не способны рассказать о тех событиях, не сфальшивив. То ли режиссеры просто не те. Для желающих снимать кино о войне фактуры хватит и в наши дни, достаточно заглянуть в новостные сводки. А память о той, Великой Отечественной, останется и так – в повести Бориса Васильева, в фильме Станислава Ростоцкого.