Деян Лилич: "В Македонии меня называют "Наш Гамлет"

Сложен выбор героя Деяна Лилича.
Кадр из фильма «Измена»

В российский прокат выходит фильм Кирилла Серебренникова «Измена», главные роли в котором сыграли немецкая актриса Франциска Петри и македонец Деян ЛИЛИЧ. Их героев сводит общая обида – ее муж изменяет ей с его женой. Обманутые супруги охвачены желанием отомстить, они злы и несчастны. Актерам Серебренникова удалось освоить надбытовой план этой, в общем-то, житейской драмы, шагнуть в «хтонический ужас первородных страстей» (так говорит о своей «Измене» режиссер). Лилич – обладатель утонченной, благородной внешности – сыграл растерянного мужчину, не побоялся быть на экране слабым. Лицо его и особая – нервная – повадка запоминаются. Не зря искали для этого фильма исполнителей по всему свету. Не зря «закинули невод» и в далекую Македонию. В день московской премьеры «Измены» с актером побеседовала корреспондент «НГ» Дарья БОРИСОВА.

– Трудная вам досталась роль в «Измене» – обманутый муж, да еще, видимо, виновник гибели двух людей, убийца…

– Я актер и должен уметь играть и хороших, и плохих. Нам нельзя быть «на стороне зла» или «на стороне добра». Мы должны сделать так, чтобы у вас возникли вопросы. Как вы понимаете, сам-то я – отнюдь не хладнокровный убийца… Но в шкуре такого существа интересно побывать! Внутри каждого из нас есть темная сила, и бывают моменты, когда она просится наружу. Задача человека – усмирить своего демона.

– Что вы думаете о том фильме, который увидели? Многим кажется, что женщины в нем – носительницы разрушительной силы, а мужчины – жертвы?

– Деление на женщин и мужчин в данном случае не так важно. В жизни ведь и наоборот бывает: мужчина – мучитель, а женщина – жертва. Я с огромным уважением отношусь к женщине – она ведь ассоциируется с матерью. Дамы сейчас борются за свои права и чаще, чем когда-либо, кажутся стервами. Но мужчины должны оставаться мужчинами, рыцарями, несмотря ни на что. Должны завоевывать женщин и беречь их. Мы без вас, женщин, никуда. У нас говорят: женщина с тобой на пороге жизни, а также на пороге рая или ада.

А измена как таковая случается не из-за женщины и не из-за мужчины. Она случается в нас. Она в природе человека. Может, по истечении многих лет мы как вид разовьемся в новую форму, поднимемся на такой уровень, когда перерастем измены и всякую грязь в отношениях…

– Как вы попали в межнациональную актерскую компанию фильма «Измена»?

– С того момента, когда я узнал, что меня ищут представители российской киногруппы, до утверждения на роль прошло дней десять. После дня проб в Москве мне вручили сценарий, и через две недели начались съемки. Все было довольно непросто: сценарий необычный, роль сложная, главная, говорить приходилось по-русски. Но настолько это было интересно, такая хорошая атмосфера была в группе, что трудности отступали.

– Немка Франциска Петри, латыши Гуна Зариня и Артурс Скрастиньш, российские актеры, вы – представители разных стран, традиций, культур. Как вы сосуществовали?

– Действительно, наши с Франциской герои – как бы с шипами. Так что даже хорошо, что я – представитель православной культуры (кстати, македонская душа очень похожа на русскую!), а Франциска – протестантской. Может, это и дало ощущение глубинного различия мировоззрений героя и героини, помогло сделать образы более фактурными. Ведь эти герои вроде бы вместе, но одновременно с тем они играют друг против друга.

Вообще, мне кажется, актерский ансамбль в «Измене» – пример того, как различие способов мышления, культур делает произведение особенным.

– Каково ваше положение в артистической среде Македонии? Вы – кинозвезда?

– Слушайте, в Македонии живут всего 2 миллиона человек… Конечно, меня узнают в магазинах и на улицах. Но я не считаю себя звездой. Звезды светят нам с неба… А я – обычный человек, которому дан какой-то отрезок времени на этой земле. Я на своем отрезке должен сделать что-то, и сделать как можно лучше, честнее, искреннее.

У нас соотношение кино и театра не такое, как в России. У вас кино обогнало другие виды искусства по популярности, а у нас больше развит театр. Я сыграл на сцене более 60 ролей, получил порядка 20 наград. Снялся в десятке фильмов. Но вот что интересно, если говорить о кино: я довольно известный актер в Македонии, но сотрудничать больше приходится с зарубежными кинематографистами. Вот и в России посчастливилось поработать. С русской литературой и театральной традицией я неплохо знаком, считаю, что они – краеугольные камни в фундаменте мировой культуры.

– С нашей литературой хорошо знакомы потому, что выросли еще в социалистической Югославии?

– Конечно! Это такая удача, что я рос в Югославии, которая входила в соцлагерь! Нам оказались доступны Пушкин, Толстой, Достоевский. И учение Станиславского, эта библия для актера театра и кино. А Чехов… Кто может его превзойти в драматургии?.. Специально русский язык я никогда не учил, в наших школах не было таких уроков. Но я понимаю русский. Наверное, еще и потому, что все-таки русский и македонский – славянские языки.

– Ваша театральная школа базируется на традиции русского драматического театра?

– Школа базируется на системе Станиславского – как, кстати, и американская. Но для меня важны и разработки Всеволода Мейерхольда, Ежи Гротовского. Надо учитывать разные системы, искать возможности их совмещать – тогда может получиться что-то особенное. Актер должен следить за тем, что происходит в профессии и мире. Знать о появлении новых тенденций, смотреть спектакли и фильмы – из всего этого множества надо выбирать самое тебе интересное, комбинировать и переплавлять во что-то свое, новое. Актерская профессия требует постоянного развития. Нельзя что-то одно принимать за «свою школу».

– Вы ведь играли принца Датского. За «Гамлета» обычно берутся в годы особого общественного напряжения, герой – больше, чем любой другой персонаж мировой драматургии...

– Кто такой Гамлет? Человек, который ходит-бродит, но ничего не делает. Наша жизнь не позволяет быть таким. Тот Гамлет, которого играл я, думал и делал. Меня стали называть в Македонии «Наш Гамлет» – говорят, мой герой объединил молодых в необходимости рефлексировать, размышлять: а мы-то кто? Именно такого Гамлета я и хотел сыграть. Мой герой в «Измене» вроде бы убивает людей. Гамлет ведь тоже убийца – на его счету семь-восемь жизней. Я, Деян, отрицаю убийство начисто. Но убийства есть в пьесах и сценариях. Задача актера – сделать так, чтобы к убийству создалось правильное отношение: так делать нельзя. Один коллега мне сказал, когда я приступал к работе над «Гамлетом»: надо поберечься, эта роль опасна, она может разрушить, взорвать изнутри. А мне она, наоборот, дала какие-то дополнительные силы.