Документальный портрет-воспоминание

Движение в полете, формат 3D позволяет почувствовать себя в самом центре этого танца страсти.
Кадр из нового фильма Вима Вендерса

Не часто можно увидеть в прокате полнометражный документальный фильм, еще и посвященный маргинально-элитарному искусству – балету. Обычно удел такого кино – дорогие DVD, изначально предназначенные коллекционеру-ценителю. Между тем, сойдясь на афише одной ленты, два говорящих имени – Вим Вендерс и Пина Бауш – создали необходимый прецедент, и фильм «Пина: Танец страсти 3D» отправился в путешествие по европейским кинотеатрам, а теперь добрался и до России.

Удивительным образом в 2010–2011 годах мировой кинематограф взялся за популяризацию балета. Можно по-разному относиться к «Черному лебедю» Даррена Аронофски, возвращаясь к высказанной в Hollywood Reporter мысли, что «главное достоинство этого кино – его вопиющая негодность и условность». Однако вряд ли приходится спорить, что фильм, склеенный из грубой смеси психоанализа и «Лебединого озера», привлек-таки внимание кинозрителя к искусству, которое давно стало прерогативой сугубо узкой аудитории.

То же самое происходит у Вима Вендерса, но, может быть, более гладко и изящно. С одной стороны, замысел грандиозен. Снять документальный фильм об одном из самых радикальных хореографов современности, о Пине Бауш, разделив с ней режиссерские полномочия. И вынашивался он на протяжении 20 лет. В 2007 году режиссер познакомился с технологией 3D, решив, что способ запечатлеть ускользающую красоту танца наконец найден. Получил одобрение Пины и начал съемки, которые пришлось прервать из-за ее смерти в июне 2009 года. Это невосполнимое отсутствие ключевого персонажа коренным образом и определило то, как подается материал. Постепенно, мазками разной величины выписывается ростовой портрет. Не трех-, а гораздо более многомерный. Плоскость киноэкрана становится зеркалом, которое множит призрачное отражение, пытаясь воскресить его во плоти через воспоминания близких – танцоров, работавших в труппе Бауш. Каждый говорит о ней что-то личное, сокровенное. На английском, немецком, французском, корейском, русском. Озвученная память выплескивается, накатывает волной в танцевальных постановках, которые переплавляются друг в друга, меняя лица, темы и декорации. Четыре балета – «Кафе Мюллер», «Весна священная», «Полнолуние» и «Контактхоф» – переплетаются, изучая проблему человеческого отчуждения в обществе и пытаясь определить величину межличностной зоны контакта. Задача Вендерса – не режиссура (тут балом правит гений Пины), а монтаж.

С другой стороны, в фильме не делается ничего из ряда вон выходящего. Откровением он станет для неофита, прежде не видевшего других интересных документальных работ о балете. Например, «Я – Танцовщик» (1972) Пьера Журдана о Рудольфе Нуриеве или «Б как Бежар» (2002) Марселя Шюпбаха о Морисе Бежаре. О самой Бауш сняты как минимум два фильма – пятнадцатиминутная зарисовка Ли Янор «Кофе с Пиной» (2002) и почти часовой «Однажды Пина меня спросила» (1983) Шанталь Акерман. Они пересекаются с «Пиной» Вендерса заимствованными кусками из отснятых на пленку балетов. И, когда смотришь, чувствуешь разницу. Бауш как неповторимая, резкая самость ярче выходит у Янор и Акерман. Вендерс преследует иную цель – хочет как можно быстрее сотворить миф, доступный для многих. Он убирает тягостные долготы, без которых едва ли обошлись бы постановки Бауш, выбирает эмоционально-взрывные куски и ритмизирует их так, чтобы максимально сблизить кино и балет, обеспечив зрителю понятное и занятное развлечение.

Что до 3D, то, увы, технология пока не достигла танцевальных высот. И трехмерные танцоры иногда походят на угловатые фигурки от настольного хоккея, которые рука игрока вертит взад-вперед.