Жить нужно с риском

Людмила Марковна Гурченко. Произнесите и вслушайтесь.

Востроносая шалунья Леночка Крылова из «Карнавальной ночи», чья осиная талия до сих пор – объект женской зависти и мужского восторга? Или «Любимая женщина механика Гаврилова». А, может, кокетка Клара Бокардон из «Соломенной шляпки», которая пела, а ей поддакивал так естественно прихрамывавший герой Зиновия Гердта: «Один корнет решил жениться и взять в приданое милльон – пардон!..» Шансонетка Аграфена Заволжская из «Короны Российской империи». Мария Лещеева из судьбоносного «Рабочего поселка» (в 1965 г., через девять лет после карнавального триумфа, Гурченко снова стали давать главные роли). Массовик-затейник Людмила Пашкова из «Моей морячки». Постепенно, вышагивая вдоль и поперек по коридорам памяти и времени, попадаешь в невообразимую круговерть образов (как-никак девяносто фильмов на ее счету), и они кружат-кружат, заставляя вздрагивать от неожиданности и правды.

Причем, правда эта оказывается вне возраста, что говорит об определенном уровне и качестве актерства, мастерства и ремесла, и таланта, недюжинного, конечно. Проще всего здесь вспомнить фильм «Любовь и голуби», где комичный образ городской разлучницы Раисы Захаровны находит прямую проекцию в жизнь и практически не стареет. Но легко проверить и по другим фильмам. Недавний случай. Непоседу-ребенка двух лет отроду усадили перед телевизором и показали фильм «Мама», советский мюзикл по сказке о волке и семи козлятах, где Гурченко поет и танцует за маму. С какой грацией, с прямо-таки бродвейским шармом! Теперь родители за голову хватаются. Потому что раз пятьдесят уже посмотрели, а дочка просит еще и еще.

Иногда мелькнет вроде бы и нелепая ассоциация. Два фильма сойдутся и встанут вряд. Один – из чужестранной кинематографии. Другой – из нашей. В 1975 г. на французские экраны, а потом и на советские вышла лента с Анни Жирардо «Нужно жить с риском», хороший приключенческий детективчик, где среди прочего между делом говорилось о жажде человека жить, о стремлении убежать от каждодневной размеренности. Вышедший через семь лет «Вокзал для двоих» как бы и подхватывает эту мысль, только погони там другие, без перестрелок, и драма надрывней, но опять о желании человека разглядеть и не затоптать ростки чуда среди бытового сора. Там, в фильме, основной музыкальной темой стала песня Людмилы Гурченко на стихи Эльдара Рязанова и музыку Андрея Петрова «Живем мы что-то без азарта». И что ни строчка, то как нельзя кстати подходит под жизнь самой исполнительницы: «Из дома выйдя в непогоду, Взбодрите дух, пришпорьте плоть. Не бойтесь тасовать колоду, Пытайтесь жизнь перебороть».

Кажется, так она и жила. Несмотря ни на что, играла, пела, причем, как истинный трудоголик, без фонограммы – с уважением к своему слушателю. И в 75 лет с видимой легкостью крутила на сцене сальто. Как будто чувствуя ответственность перед двумястами миллионами зрителей и поклонников на пространстве всего бывшего СССР – за легкость, за осиную талию, за презрение к возрасту, - «старая кляча» про нее можно было только в кавычках, и этому фильму позднего Эльдара Рязанова прощали все недостатки за игру Гурченко, и ее коллег и подруг.

Она была всегда, во всякое время современна, и потому поклонники не иссякали, каждое новое поколение восхищалось и старой «Карнавальной ночью», и добавляло в свой словарь крылатых выражений реплики ее Раисы Захаровны: «Сахар – это сладкая смерть», «Ну, почему же крашеная, это мой натуральный цвет», и т.д., и т.д. Года два тому назад откликнулась на предложение братьев Пресняковых и в радикальном их опусе «Паб» сыграла Мефистофеля в юбке. Чуть высокомерный взгляд из-под длинных ресниц и с высоких каблуков (браво, браво!) впору подошел к предложенной роли (в ее исполнении даже такая «кавээношная» полушутка, как: «Канал «Вести-24» не спит... И вы не спите!» вызывала в зале дружный смех).

В отличие от многих, она сама написала несколько мемуарных книжек. Не о том, какая она звезда невероятная, - она написала про отца, которого нежно любила, про детство свое военное┘ Через два десятилетия после того, как кончилась война, вышли книги, в которых прозвучала лейтенантская правда, Бакланова, Бондарева, Бориса Васильева, - Гурченко открыла в своей книге правду детей войны, на долю которых страданий, лишений выпало не меньше, чем тем, кто воевал на фронте. Долгие годы же был в советских анкетах вопрос - про пребывание в оккупации, Гурченко в своей книжке реабилитировала миллионы людей, оказавшихся не по своей воле на оккупированной фашистами земле. Это была очень важная, очень принципиальная правда. И эту боль – сыграла в фильме Германа «Двадцать дней без войны», в «Пяти вечерах» у Михалкова. Говорят – он сам рассказал однажды – что Никита Михалков, однажды увидев на пороге квартиры Гурченко, красавицы, звезду, в тот момент и принял решение стать режиссером, понял, что хочет снимать кино, в которых будут сниматься такие вот – настоящие звезды.

К юбилею она решила снять фильм. Сама. Все время стремилась вперед. Перекроить. Глотнуть свежего воздуха. Испробовать доселе неизведанного. Фильм вышел – как ее последний привет.