Виталий Нуриев
Асхар Фархади и его золотой медведь.
Фото Reuters
В субботу вечером во дворце Берлинале на Марлен Дитрих Плац прошла торжественная церемония вручения наград, завершающая официальную часть фестиваля. По словам председателя жюри Изабеллы Росселлини, конкурсная программа была «восхитительно интересной и яркой, судить было нелегко», но в своем окончательном выборе все судьи оказались единогласны. Проявив завидную солидарность с Джафаром Панахи, чей пустующий стул опять занял свое почетное место на сцене. Победитель фестиваля – фильм Асхара Фархади «Надер и Симин, развод».
По заведенному на фестивалях порядку до того, как огласить строгий судейский расклад, Берлинале отдал дань нашей тяготеющей к зрелищности эпохе (хотя людская жадность до зрелищ известна испокон веков), разыграв ритуал красной ковровой дорожки.
Это по-прежнему самый простой и верный способ быстро приобщить человека, пусть даже и далекого от кинематографа, но падкого на яркость, а что говорить – и самые стойкие из нас на нее падки – к фестивальному чуду, которое завлекательно посверкивает в свете фотовспышек, тиражируется, подхватывается сотнями телекамер и благоговейно разносится по всему свету. Гламурен ли берлинский фестиваль? Очевидно. И тут есть красивые женщины-звезды вроде Дианы Крюгер, в холод и ветер чинно плывущие в чем-то белом туникообразном по красному полотну навстречу алчным объективам. Бывает, красавицы эти несут свой протест гламуризованной действительности – нарядившись в дорогое платье, но совершенно не позаботившись о волосах, попросту закрутив их в неаккуратные хвост или завиток на затылке.
Видно, это знак: шик-и-блеск – лишь обертка, о которой вы забудете, как только станут объявлять победителей. Верно. Сюрпризы начались, когда Приз имени Альфреда Бауэра, отца-основателя фестиваля (им отмечаются картины, «открывающие новые пути в киноискусстве») вручили Андресу Вайлю за фильм «Если не мы, то кто». Где бы тут усмотреть новый путь. Режиссер – хороший документалист, что заметно по органичному использованию документальных вставок. Но по части игрового в фильме мастерства не видно, актеры играют посредственно, сюжет прыгает, разрываясь между личной трагедией человека, открывшего, что он сын писателя-нациста, и политической линией о роли активистов в деле мировой революции.
В номинации «За выдающиеся художественные достижения» победил фильм Паулы Маркович, сделанный из воспоминаний ее аргентинского детства в условиях диктатуры военной хунты. Лента взяла приз и за операторскую работу Войцеха Старона, и за работу художника Барбары Энрикес. В целом это классический образчик очень медленного фестивального кино, где, кажется, ритм подобен еле проступающему нитевидному пульсу, который вот-вот совсем затухнет.
Пожалуй, что не удивило, так это Гран-при жюри. Его получил венгр Бела Тарр за свой, как он говорит, последний фильм «Туринская лошадь». Замечательное кино, в котором режиссер исчерпывающе резюмирует собственное творчество, а заодно и подводит черту, говоря о судьбе человека, об омертвении искусства.
Лучшим режиссером стал немец Ульрих Кёлер. Он, выйдя на сцену за серебряным медведем, чуть не расплакался и, наверное, пустил бы слезу, если бы говорил чуть дольше. Его фильм «Сонная болезнь» – про то, как в Камеруне доктор-борец с сонной болезнью подпадает под очарование здешней природы и приносит ей в жертву свое семейное благополучие, примечателен разве что действительно гипнотическим эффектом. Однако вряд ли в этом отношении он сильнее нашего фильма «В субботу» Александра Миндадзе, который почему-то (и незаслуженно) остался в аутсайдерах.
Почему – стало понятно, когда назвали главного призера этого года – иранскую драму «Надер и Симин, развод» (режиссер – Асхар Фархади). Кроме золотого, ей дали еще двух медведей, серебряных, – за лучший мужской и женский актерский состав. Нечего сказать, фильм крепко снят. В нем с поразительной сметливостью смешано то, что должно непременно вызвать отклик у жюри. Семейная драма, где муж не хочет давать жене развод, постепенно и уверенно выводится в плоскость острой социальной критики. Актеры, как молодое поколение, так и среднее, и самое старшее – все на местах. Ну и, конечно, не стоит сбрасывать со счетов пустующее кресло, ставшее своеобразным символом фестиваля в этом году. Вот она, магическая формула успеха: животрепещущая тема, устремленная в настоящее – не гениальная, но хорошая постановка – благоприятная конъюнктура. А метафору конца света, которая пронзительно кричит, но из прошлого, с экрана у Миндадзе, жюри услышать и увидеть не захотело. Верно, потому, что солидарность – она превыше всего.
Берлин
