Виталий Нуриев
Так выглядит на экране непростое возвращение героини в родную английскую деревеньку...
Кадр из фильма
После невнятной драмы «Шери» по роману Колетт, где пыталась блистать Мишель Пфайффер, Стивен Фрирз решил взять реванш и экранизировать другую литературную форму, которая отличается меньшей претенциозностью и несет в себе много чего проработанного, адаптированного для киноэкрана.
Действительно, еженедельные газетные комиксы Поузи Симмондс про амурные похождения лондонской журналистки на деревенских просторах – чем не готовая раскадровка к фильму? И сюжет исправный – изрядно носатая девица делает на заработанные в Лондоне деньги ринопластику и возвращается в родную английскую деревеньку покорять мужские сердца, путь к коим ей был заказан, пока нос топорщился бугристым клювом. Эту авантюрно-любовную пастораль можно до сей поры вдумчиво полистать на сайте газеты Guardian. Комиксы для взрослых про Тамару выходили каждую субботу с сентября 2005 года по октябрь 2007-го.
Их интересно сравнивать с фильмом. Тогда понимаешь, чего не хватило Фрирзу у Колетт – откровенного сарказма, который при желании можно распространить как на героев, так и на все произведение, да что там мелочиться – на всю литературу в целом. Что режиссер и делает в своем кинопространстве. Он переносит сюда готовую событийную линию, где большое внимание уделяется писательству как роду деятельности. Писателей в фильме пруд пруди – есть успешные многостаночники, есть страдающие творческим запором, о чем и говорится в схожих, а то и более ярких формулировках.
Вообще Фрирз прилично издевается над классической литературой, пропуская ее через фильтры кино. Нет, никто и не сомневался, что он – виртуозный стилист, но тут он просто безобразничает, как давно не шкодивший проказник. Сначала бросая все силы на то, чтобы дать понять, будто вы попали внутрь хорошего английского романа на манер вудхаузовского. А потом отпуская в большом количестве ироничные колкости и грубо прерывая мерное литературное журчание. Посреди выспреннего, напыщенного диалога запросто вклинивается мимолетная фраза: «А у нашей козы течка», и дальше реплики снова уходят в верхний регистр. То же и в бессловесных ситуациях – трагичность оттесняется насмешкой.
Особенно выделяются стилистические переключения и иные находки Фрирза на фоне прочного визуального однообразия. И это то, что отличает практически все его фильмы, – ровный, красивый визуал. Иногда в «Неотразимой Тамаре» он слишком неотразим, слишком вычищен, что кажется несовместимым с реалиями любой, даже самой английской деревни. Кажется условным. Однако про условность происходящего на экране постепенно забываешь, она перетекает в некое новое качество – накладываясь на резкую функциональность и одномерность персонажей, которые страдают, мечутся размеренно, вполсилы, будто им задали одну постоянную скорость. Как, впрочем, и актерам. Но если исполнительница главной роли Джемма Артертон выглядит статичной, допустим, в «Кванте милосердия» или в «Принце Персии», то у Фрирза хотя и не делает она ничего сверх своей обычной драматической меры, а смотрится убедительно.
Самое время вернуться к эстетике комикса. Режиссер, замыслив фарс, нашел точную и пронзительную оркестровку. Выводя свой замысел на экране, он апеллирует не к роману, а к его газетному подобию в картинках, что развязывает Фрирзу руки – дает право одновременно и на колкую насмешку, и на картонность персонажей.
