Лингвист, экономист и матерщинник

На презентации «Озабоченных...»: режиссер Борис Хлебников, соавтор сценария Ирина Денежкина, продюсер Семен Слепаков. Фото предоставлено пресс-службой канала ТНТ

Семена Слепакова все знают как автора и исполнителя собственных песен, бывшего кавээнщика и нынешнего резидента «Comedy Club». На самом деле он еще серьезно занимается продюсированием, и не только им. Обозреватель «НГ» Вера ЦВЕТКОВА встретилась и поговорила с Семеном СЛЕПАКОВЫМ.

– Семен, моя любовь к каналу ТНТ началась с «Наша Russia»,  чьим автором и продюсером вы были. Жалеете, что проект закрыли?

– Я думаю, «Наша Russia» сейчас не смогла бы существовать. Мы старались, чтобы программа была зеркалом происходящего в стране, показывали однозначные вещи. Тот десяток лет, куда она попала, был довольно стабильным по ситуации – не было невероятно спорных вопросов, какие есть сейчас. Сейчас темы стали настолько грустными, что не могут являться предметом для юмора. Эта программа не могла бы существовать не из-за запретов – я сам бы не знал, что мне по юмору сказать, чтобы не погрузить людей в пучину безысходности.

– Тем не менее в феврале выйдет ситком «Бородач» с Галустяном – охранником, очень смешным персонажем из «Наша Rissia». А недавняя презентация канала ТНТ в «Октябре» завершилась показом пилота сериала «Домашний арест», про который Игорь Мишин  (гендиректор ТНТ – «НГ») сказал, что это – мощная социальная сатира, и вы – продюсер и сценарист. 

Замечательные песни на злобу дня пишет и исполняет Семен Слепаков. Фото РИА Новости

– Мощная или нет – судить зрителю, социальная – местами да, но там еще и про людей есть, про отношения… 

– Про людей и про отношения сейчас в эфире ТНТ идут «Озабоченные, или  Любовь зла», где вы опять-таки продюсер и сценарист. Первое, что приходит в голову, – «Москва слезам не верит» 40 лет спустя  в сниженном, ситкомовском варианте. Но картинка отличная благодаря оператору Павлу Костомарову, да и режиссер из «больших» – Борис Хлебников. В названии подразумевалась часть известной поговорки про «полюбишь и козла»?

– Да, разумеется. Но сериал не о том, что мужчина всегда подводит в отношениях, а о том, что отношения очень часто по разным причинам не бывают гармоничными, – там, в «Озабоченных», у всех все не так. Почему люди бывают вместе, почему расходятся – тоже и об этом сериал. Хлебников так снимает, что персонажи в кадре оживают и становятся одновременно смешными и грустными. Когда мы после пилота поняли, что смешное после лиричного и наоборот разряжает атмосферу и делает сериал многомерным, – взяли это на вооружение.

– А сами что смотрите из сериалов?

– Всем известные западные, из наших нравятся «Реальные пацаны», «Физрук», «Обратная сторона Луны». Мне кажется, что с телевидением сейчас ситуация лучше, чем с кино. 

Наше кино – либо для избранной аудитории, либо это оголтелые комедии по повторяющимся голливудским сюжетам. Наших артхаузных фильмов я боюсь. Не люблю небодрые фильмы, начинаю смотреть – и  бросаю. Начал смотреть «Жить» Василия Сигарева – бросил. А его «Страну Оз» просто обожаю – не массовый, но очень сильный и классный фильм. Вообще прям крутой – о серьезных вещах, но с безудержным юмором. 

– Семен, определитесь, кто вы? Продюсер, сценарист, резидент «Comedy Club», бард?..

– А надо определиться? Резидент «Comedy Club» – так тебя называют в тот момент, когда ты выходишь на сцену «Comedy Club». Я выхожу туда нерегулярно, когда есть что сказать и есть новая песня – иду туда петь, это моя отдушина. Наверное, я – человек, который по-разному пытается высказать свои мысли – написанием сценариев, написанием песен… Наверное, я – творческий человек.

– Но в продюсерстве больше администрирования, чем творчества.

– Эрнст как-то сказал, а я запомнил: «Продюсер – это человек, у которого есть идея, и он ее воплощает». По сути, каждый человек, у которого есть идея, продюсер этой идеи. Я задумал что-то снять – могу сам написать и контролировать на всех этапах, как оно происходит, а могу найти другого сценариста и перепоручить, но идею эту двигаю я. Это продвижение идеи и организация всего таким образом, чтобы идея воплотилась, как ты ее задумал, и является продюсированием. Продюсер не может просто финансировать, толстосум, который берет актрис за секс на роли – коряво-неправильный образ, сложившийся в головах. Все, кого я знаю, совсем другие. 

– Прошу прощения за наглость – мне кажется, в историю вы войдете все-таки своими песнями, а не продюсированием.

– Спасибо, что хоть как-то войду в нее! Мне всего 36, хочу что-то еще сделать. Посмотрим.

– Нет, правда, песни у вас классные. «Нефть», «Обращение к акционерам «Газпрома», «Купи говно и поддержи Россию» – можно обозначить как политическую сатиру; даже странно, что у вас не было из-за них неприятностей. «Я российский радостный дебил» – очень непатриотично.

– А с чего вы все решили, что критиковать – нельзя? Что в критике плохого? Она полезна и выполняет функцию громоотвода. Мои песни не носят провокационный характер, пишу их, переживая за что-то, и призываю попереживать вместе со мной других, в том числе тех, про кого они. Мне не нравится, когда мои песни начинают исполнять в Украине с целью критики России, потому что это не вопрос выноса сора из избы, это вопрос разговора дома о проблемах. Мне кажется, все утратили чувство реальности как в плохую, так и в хорошую сторону. Те, кто в хорошую, – считают, что мы в какое-то жуткое время живем, другие считают, что все нельзя – а почему все нельзя? Я считаю, что все можно, я общаюсь с героями своих песен, они над ними смеются, значит, где-то воспринимают и, я уверен, задумываются. Мне от этого радостно.

– Авторская песня, бардовская, каэспэшная – это одно и то же?

– Песня всегда авторская, если ее сочинил автор. К костерным обществам, которые пьют водку и поют романтическое, отношусь сдержанно.

– Помните, Макаревич в «Дне выборов» поет песню про снежинку – такой стеб над КСП: «В рюкзаке моем сало и спички, и Тургенева восемь томов».

– Очень смешная песня, мне она очень нравится. Конечно, в этом нет плохого, и даже замечательно, что люди собирались вместе и пели: хорошим делом занимались. КСП помогало людям находить друг друга, знакомиться и общаться. Это отошло уже в нашей стране, КСП осталось разве что в «Гнезде глухаря».

– Прокомментируете гражданскую позицию Андрея Макаревича?

– Гражданскую позицию Андрея Макаревича не буду комментировать из принципа, потому что я его очень уважаю и очень хорошо знаю. Не считаю себя вправе комментировать его позицию, потому что ее все, кому не лень, комментируют.

– Как давно вы стали писать песни?

«Наша Russia», Михаил Галустян и Сергей Светлаков изображают наших доблестных полицейских. Фото с сайта www.comedyclub.ru

– Смешные – пять лет назад,  лирические – с института: как в кого влюблюсь, так и напишу.

– Концерты часто даете?

– Очень редко. Концерты очень сильно зависят от появления новых песен.

– Да ладно, публика любит старое-узнаваемое!

– Любит, но много раз слышала, а песни мои не из тех, где музыка выходит на первый план. Они должны веселить. Уверенно чувствую себя на концерте, когда в загашнике есть песни четыре новые, еще не слышанные. Год назад съездил в большой тур – концертов 20 дал в городах-миллионниках. Не хочу давать концерты для заработка, заработаю я в другом месте, а для удовольствия не получилось – хотел выстроить тур таким образом, чтобы хотя бы пару дней побыть в одном городе, осмотреться, а выходило – каждый день новый город. Вспомнил времена КВН, когда к десятому концерту ты находишься  в состоянии загнанной лошади и все это превращается в обязаловку – не хочу так.

– Можно сказать, что КВН – социальный лифт для вашего поколения?

– Стопроцентно. Мы очень многому там научились во-первых, во-вторых, КВН нас объединил, что очень круто. Знаю, приедь я в любой город и обратись к местным кавээнщикам – помогут, КВН – это очень мощное братство. Так же вместе, как работали, отдыхали, ездили на море, отмечали дни рождения… Москва такой город, что видишься с тем, с кем работаешь, но мы друг у друга есть, даже если подолгу не видимся. КВН учит попадать в коллективное бессознательное. В КВНе учили, если твои идеи не попадают в тренд, встраиваться, усмирять амбиции, но не терять своих уникальных данных.

– Каким образом вы стали кандидатом экономических наук?

– У меня два факультета, факультет французского языка и факультет государственного управления. (Вот такой я лингвист, экономист и матерщинник!) Был на перепутье. Дед у меня экономист, он хотел, чтобы я написал диссертацию. Я и написал – сравнительную работу о России и Франции, даже взялся переводить ее на французский, чтоб и во Франции ее защитить, но тут мощно начался КВН… Дед спрашивал: «План есть?» – «Плана нет – покажут по телику, и все будет нормально». 

–  Ну уж и матерщинник… В жюри «Comedy-баттл» как кто спошлит, сразу опускаете рычаг.

– Опускаю, когда выступают пошло и банально. Ненормативная лексика – это замечательные слова, я филолог, они меня не пугают, просто надо употреблять их к месту и точно. Бесконтрольно все это не должно литься, мат шокирует так сильно, что отвлекает от основного. Звуковой ряд не должен быть шокирующим и раздражающим. Важно не пересечь черту, когда покоробило и уже не смешно, а неприятно. 

– Лингвистический университет, факультет французского предполагают, что знаете Бодлера, Верлена, Превера… Любите поэзию?  

– Люблю. Бродского любил задолго до того, как все его полюбили. Очень люблю Игоря Иртеньева и жалею, что он мало пишет. Кроме Бродского вырос на Довлатове, на «Мастере и Маргарите» и на «Сто лет одиночества».