Михаил Ситников
Таким храм Христа Спасителя был до 1931 года – цельный, беломраморный.
Фото с сайта www.xxc.ru
Вопросов по поводу идеи водружения на фасад храма Христа Спасителя бронзовых медальонов возникает немало. Но самый первый и простой – зачем? Ведь сегодня собор худо-бедно хотя бы внешне отвечает тому первоначальному облику, о котором можно судить по сохранившимся старым фото. Но будет ли соответствовать теперь ожерелье из темноликих бронзовых апостолов первоначальному замыслу архитектора Константина Тона?
Недоумевает по этому поводу и завотделом Государственного института искусствознания Лев Лифшиц, который участвовал в обсуждениях хода осуществления проекта восстановления главного православного храма страны на протяжении многих лет. «По сути, храм Христа Спасителя будет первым в России белокаменным собором, украшенным бронзовым литьем, – констатирует эксперт. – При этом интересно, что белокаменные горельефы – единственные из уцелевших подлинных фрагментов первоначального храма, возведенного по замыслу Тона. Приблизительно пятая часть от всего объема этих скульптур находится сегодня в переданном Церкви Донском монастыре. Поэтому, казалось бы, оптимальное решение не должно требовать «особой гениальности». Сохранившиеся белокаменные медальоны можно было отреставрировать и вернуть на предусмотренные для них места на фасаде собора – и все. Это и предлагали архитекторы, в частности главный архитектор воссозданного храма Андрей Денисов. Но рекомендация специалистов не была учтена, так как Зураб Церетели предлагал построить для их демонстрации специальный пантеон.
Есть, конечно, и другой, более целесообразный для сохранности уцелевших реликвий взорванного собора вариант. Это изготовление из белого камня или какого-то имитирующего его структуру материала копии с подлинных горельефов, что при нынешних технологиях не представляет никакой проблемы. Тогда облик здания более соответствовал бы тому, каким желал видеть его архитектор Тон. Что же касается бронзовых медальонов, то они будут представлять на белокаменном фасаде собора нечто, похожее на слизняков, облепивших тело храма», – считает Лев Лившиц.
Впрочем, в свете событий, происходивших вокруг памятника с самого начала его воссоздания, ничего таинственного в странной настойчивости, с какой бронзовые горельефы Церетели прокладывают себе путь на стены главного храма РПЦ, нет. Во-первых, еще в 1998 году «бронзовый проект» должен был формально уложиться в сумму около 100 млн. руб. по тогдашнему курсу. Во-вторых, корпорация Церетели не имеет технической и профессиональной базы, чтобы работать с камнем, зато литье из металла там поставлено на поток.
В прошлый раз, когда этот вопрос решался на фоне событий, закончившихся финансовым кризисом 1998 года, «бронзовое» решение отстаивала Комиссия по художественному убранству храма Христа Спасителя. Тогда разгорелся спор о материале для горельефов между сторонниками Церетели и Денисова. Зураб Церетели определил белый камень «недолговечным» материалом, предложив ради экономии заменить его так называемым декоративитом (пластмассой на целлулоидной основе). Эту идею раскритиковали и Госуправление охраны памятников истории и культуры Российской академии архитектуры и строительных наук, и Минкульт, и Российский комитет ЮНЕСКО. Тогда президент Академии художеств предложил горельефы в бронзе, заявив, что... около 80% всех работ уже выполнено. Изготовленные согласно тогдашним договоренностям бронзовые горельефы и расставлены сегодня за ограждением у стен храма, ожидая своего водружения на фасад железобетонного собора.
