Только тело

Телесность - главная тема искусства 90-х. Художники открыли для себя новую область - рискованное тело. Сегодня уже никого не удивишь снимком бомжа или групповой фотографией лесбиянок.

Люди любят рассматривать друг друга. Но иногда стесняются делать это открыто. Тогда на помощь приходит фотография. Вся ее история - это повесть о том, как люди смотрели друг на друга.

На новом московском фотомесячнике Ольга Свиблова решила подвести итог ушедшему столетию. "Тело и искусство движения" - под таким заглавием проходят выставки в Манеже, Фотоцентре и в Московском доме фотографии. Но на них почти нет скандальных проектов. Выставки показывают средний срез "телесности": от двадцатых - к 2000 году.

Есть эпохи раздвоенности. Мы привыкли представлять век перед революцией по чопорным снимкам прабабушек. Но это было и время безудержной порнографии - толстых теток в смешных панталонах и без них. В двадцатые бодрые гимнастки вытеснили и прабабок, и проституток. Пришло время дерзаний.

Семидесятые - время монтажниц-высотниц. В официальной печати. А по поездам глухие Сталиным торговали - дорого драли за небольшие снимки в формате карманного календарика. А кому вождь не нужен, тому предлагали порнографию (на той же паршивой советской фотобумаге) - полуслепые копии копий: по ним и разобрать-то ничего толком было нельзя. В девяностые яркие фотомодели вытеснили и порно-копии, и советских доярок. Пришло время новых подвигов страсти.

История советской фотографии состоит пока из разрывов. Она не описана как единое целое. История советского тела полна зон умолчания. Но биеннале сделала шаг вперед по направлению к новой сравнительной фотоантропологии.

У львов однобокий взгляд на человека. Но цифровые львы не едят безмятежных святых. В чем и состоит их прелесть. Компьютер позволяет безболезненно воплотить любую фантазию прошлого. Ольга Тобрелутс. Афанасий-мученик. Из серии "Кесарь и Галилеянин" (по одноименному произведению Генрика Ибсена)	Жители Поднебесной используют пространство и время рационально. Но в глубине этой рациональности скрыта поэзия. Нет ничего более разумного, чем спать в вагоне. Но когда в зону сна вступает фотограф, кажется, что его камера подсматривает. Сны в метро. Ван Фучунь. Из серии "Китайцы в поезде". Сер. 90-х. Собрание автора
Виткин - Гринуэй в фотографии. Виткин берет тех, кого никак не назвать красавцами, и превращает их в героев нового мифа при помощи причудливых символов. И странное - прекрасно. Джоэль-Петер Виткин. Жена Каина. 1981. Собрание Национального музея современного искусства - Центра Жоржа Помпиду, Париж	"Надо молить, чтоб дух был здоров в здоровом теле", - писал Ювенал, критикуя спортсменов. К чему привел немцев путь силы, известно. От нудистских упражнений - к жестам грубой власти. Герхард Рибике. Движение. 1925 Рекламный фотокадр из фильма "Путь к силе и красоте", реж. Вильхельм Прагер, УФА-фильм). Галерея Бодо Ниман, Берлин
Правильное расположение. И банальный кадр стал произведением искусства. Пространственное чутье японца сродни откровению. Это чутье роднит Араки с авторами укиеэ. Он умеет снимать тело без тела - так, что даже глаз выглядит как цветок, а цветок - как человеческий орган. Нобуеси Араки. Из серии "Эротос". 1993. Собрание автора	Не каждое ню порнографично. Но в каждом эротическом снимке сидит змей искушения. Чешское фото было главным искусом советских шестидесятников. От чехов они узнали, что "обнаженная правда жизни" - это вовсе не соцреализм. Тоно Стана. Смысл. 1992. Собрание автора, Прага
Без штанов с клинком. В этом снимке есть юмор и жуть. Угрозу Фрейд формулировал как "страх кастрации". А ирония - в сравнении зловещей позы и беззащитного слабого тела. Пьер Молинье. Человек с саблей. Ок. 1970. Европейский дом фотографии, Париж	По жесту узнается человек. Жесты в фотографии - это слова. Они все рассказывают о героях. Заклинатель игрушечной змеи - по определению комик. Мануэла Фабри. Альберто Сорди. Собрание автора
Любовь так просто изобразить руками. Но трудно открыть самый простой способ изображения. Проект Бернара Фокона "Самый счастливый день моей юности" (Франция). Собрание автора	Нет будущего (пели английские панки). Дети - наше будущее (говорили советские мудрецы). Иногда одно следует из другого. Ирина Падва. Из серии "Уваровский детский дом". 2000. Собрание МДФ