Пауки-монстры захватили Питер. Стальное туловище выпятило грозные ноги - сварные конструкции. И застыло во внутреннем дворе Эрмитажа. И это не первая победа племени пауков Буржуа. Многие музеи мира пали под натиском ее металлических скульптур.
10 метров, 8 метров, 6... В восьмидесятых и девяностых старушка Луиза строит мрачные огромные конструкции. Это "пауки" и "клетки". Их мощь - в размере: переведи "паука" в ранг настольной скульптуры, и он станет милой агрессивной безделушкой. Парадокс в том, что, будучи монументами, "пауки" и "клетки" вторгаются в музейное пространство. И деформируют его изнутри.
Модернистские статуи были замкнуты сами на себя. Они требовали наблюдения: и "формы" Боччони, и "телефон-лобстер" Дали, и даже "мобили" Колдера. Монументы Буржуа существуют, как квазиархитектурные объекты: зритель заранее включен в них - как житель. Он должен ходить между паучьих ножек, он обязан зайти в клетку (жаль только, в Эрмитаже этого сделать было нельзя). Специально к открытию Современной Тэйт в огромном холле лондонского музея по ее эскизам были выстроены "башни" - конструкции вышиной в несколько этажей, куда "зритель" забирался по спиральным лестницам. Скульптуры участия - вот что такое эти макроформы Буржуа. Она не просто создает внешний объект, она разрабатывает среду, где должен существовать соучастник.
Луиза Буржуа играет на тех же струнах, что Пол Верховен. Насекомые-чудища (обычная тема фантастики со времен Уэллса), навязчивый фрейдизм (голливудский штамп), внешняя угроза (как сюжетный двигатель). "Пауки" - серия скульптур, понятная человеку, который пересмотрел сотни американских фильмов категории "Б" (в отличие от обычных модернистских изысков, которые доступны только "образованцу", и то не всякому). В скульптурах Буржуа жив напряженный сюжет. Они ожидают жертву - зрителя.
Железная клетка. Вокруг нее - огромные суставчатые ноги. Внутри - старое кресло, обтянутое ветхим гобеленом. На цилиндрической клетке кое-где кое-как закреплены антикварные фрагменты холстины: с одного глядит мудрая сова, что на другом - не разобрать... Облупившаяся краска, заскорузлые прутья решетки. Под потолком полуподвального эрмитажного зала тусклым светом горела одинокая лампа. Стеклянные шары в паучьем чреве еле мерцали отблесками. Одиночество, заброшенность, страх. Идеальная атмосфера фильма ужасов. Ее создает "Паук" (1997).
Гобелены - не случайная деталь. Мать Луизы Буржуа реставрировала старинные шпалеры. Один из "пауков" так и зовется - "Маман". "Пауки" - это серия извращенных образов матери-ткачихи, которая плетет свою страшную сеть. А женщина в скульптурах Буржуа иногда выглядит как новая языческая богиня.
Из рук стальной одноножки ползут ветви, а ее шея переходит в ствол. Экспозицию открывал "Топиарий 4" - скульптура женщины-дерева. Она одета в прозрачное платьице, как куколка, она опирается на костыль, как инвалид, но она же вырастила из себя огромный ствол, расцветший яркими бусами. Это образ хрупкости, на которой держится целый мир. Так, изучая женскую слабость и мощь, Луиза Буржуа к концу XX века пришла одним из самых известных скульпторов столетия. А ее выставка открыла новый век в истории Эрмитажа. Эрмитаж из музея мертвых художников становится выставочной площадкой для живых. Пока что - только знаменитых.
Сай Твомбли - один из самых дорогих художников рубежа веков. Его "Эпитафия" на "Арт-колонь" в позапрошлом году была продана за 2,3 миллиона дойчмарок. Его холст есть даже в Тегеранском музее современного искусства, а в Хьюстоне существует музей Твомбли, построенный знаменитым итальянцем Ренцо Пьяно. Вот уже более 40 лет Твомбли, урожденный американец, живет в Италии. Этим летом выставка его рисунков должна открыться в Эрмитаже.
«НГ-EL» 
