КАРТ-БЛАНШ. Новый договор или продление СНВ-3

Фото пресс-службы МО РФ

Предложение американской администрации продлить на пять лет действие Пражского договора по СНВ 2010 года между Россией и США можно рассматривать в качестве резервного плана на случай отсутствия нового договора. Такая возможность заложена в тексте самого этого договора.

В соответствии с Договором по СНВ Россия и США к 2021 году обязаны ограничить свои стратегические вооружения до уровня не более 700 развернутых носителей и 1550 боезарядов на них. В июне 2013 года президент США Барак Обама в Берлине предложил России заключить новый договор, сократив стратегические вооружения сторон примерно на одну треть. В этом случае российские и американские СНВ могли быть ограничены по числу боезарядов до 1000 единиц, развернутые носители – до 500 единиц.

Очередное предложение со стороны Вашингтона о дальнейших сокращениях СНВ было сделано в январе 2016 года, что вполне могло быть вызвано Обращением к лидерам двух государств широко известных в мире политических деятелей и ученых в результате совместной конференции Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы и Инициативы по уменьшению ядерной угрозы (NTI) в Вашингтоне в начале декабря 2015 года. На это предложение последовал достаточно резкий ответ из Москвы. В качестве причин невозможности вести с США переговоры названы, во-первых, необходимость организации многосторонних соглашений с другими ядерными государствами, во-вторых, продолжение развертывания Европейской и глобальной американской ПРО, в-третьих, существование потенциальной угрозы разоружающего удара стратегическими неядерными средствами высокой точности по российским ядерным силам, в-четвёртых – не снята угроза милитаризации космического пространства. Наконец, Запад во главе с США проводит откровенно враждебную санкционную политику по отношению к России в связи с ситуацией в Украине.

Если пока что не вдаваться в обоснованность утверждений о влиянии первых трех факторов на ядерный баланс России и США и признать, что переговоры между двумя странами в ближайшей перспективе невозможны, то продление срока действия Договора по СНВ представляется более чем целесообразным. Главным следует считать то обстоятельство, что отсутствие подобного договора переводит состояние и развитие СНВ сторон за пределы правового поля, которое в течение нескольких десятилетий позволяет сторонам надежно контролировать выполнение договорных обязательств по состоянию стратегических вооружений, их типажу и составу, характеристикам районов базирования, количеству развернутых носителей и боезарядов на них и количеству неразвернутых носителей, а также видеть ближайшую перспективу. В соответствии с условиями Договора по СНВ ежегодно проводятся до 18 взаимных инспекций на местах в наземных, морских и авиационных базах ядерных триад сторон, передаются друг другу до 42 уведомлений по динамике объектов стратегических ядерных сил.

Известно, что отсутствие информации вообще о состоянии вооруженных сил конфликтующих сторон приводит чаще всего к преувеличению количественных и качественных показателей оппонента и к наращиванию собственных возможностей до такого состояния, которое гарантирует адекватное противодействие. А это – прямой путь к неконтролируемой гонке вооружений. Особенно опасно это по отношению к стратегическим ядерным вооружениям, поскольку приведет к подрыву стратегической стабильности в ее изначальном понимании. Именной в этом может заключаться целесообразность продления Договора по СНВ на пять лет до 2026 года.

Вместе с тем лучшим вариантом все же было бы заключение до 2021 года нового договора между Россией и США об ограничении СНВ до приведенных выше уровней. Рассматривая препятствия на этом пути, целесообразно учитывать ряд обстоятельств.

Во-первых, на пути многосторонних договоров по ограничению ядерных вооружений существуют практически непреодолимые трудности, поскольку все другие ядерные государства, кроме Великобритании, имеют на вооружении как стратегическое, так и нестратегическое ядерное оружие. Однако весь накопленный опыт контроля над стратегическим оружием совершенно непригоден по отношению к нестратегическому ядерному оружию из-за невозможности обеспечить контроль его исполнения, так как носители нестратегического ядерного оружия имеют двойное назначение, многообразный типаж и большое количество районов базирования.

Вместе с тем представляется возможным пошаговое продвижение к консультациям по мерам ограничения и транспарентности ядерного оружия.

В качестве первого шага на этом пути целесообразно было бы предложить Великобритании и Франции использовать ограниченную часть системы транспарентности, аналогичной той, которая действует между РФ и США в рамках Договора СНВ. К ним могут относиться периодические уведомления о составе, количестве и типах ядерных вооружений, о планируемых изменениях в составах и количестве развернутых средств ядерного оружия, о местах расположения объектов по производству ядерных вооружений, о начале и завершении производства ядерных вооружений, о постановке и снятии с вооружения ядерных средств и другие уведомления из практики договорных отношений России и США. Не исключено, что в последующем возможно будет подключение к подобным договоренностям Китая, состояние ядерных вооружений которого наиболее закрыто среди пяти официальных членов ядерного клуба.

Перечисленные меры представляются максимумом того, что можно было бы реализовать в сфере многостороннего контроля ядерных вооружений. Однако для организации каких-либо консультаций по многостороннему ядерному контролю необходима инициатива со стороны России и США, которая не может быть действенной в условиях застоя двусторонних отношений в этой сфере.

Во-вторых, по словам Владимира Путина, сказанным на форуме «Армия-2015» в сентябре прошлого года, российские межконтинентальные баллистические ракеты способны преодолевать самую технически совершенную систему ПРО, а военные специалисты подтвердили невозможность безнаказанного разоружающего удара неядерными стратегическими высокоточными средствами по российским ядерным объектам. Другими словами, эти два фактора не должны препятствовать новым переговорам по СНВ.

Для некоторого сближения позиций было бы целесообразным взаимное признание прошлых ошибочных действий и требований, допущенных Вашингтоном и Москвой. Вашингтоном – невыполнение положений Декларации 2002 года, где предписано сотрудничество по ПРО, Москвой – требование нереальных гарантий того, что американская ПРО не будет направлена против российских СЯС.