КАРТ-БЛАНШ. Крым взяли в рамках гибридной войны

Фото Reuters

Впервые за всю историю кризиса в Украине действующий военачальник Российской армии признал, что год назад в Крыму были использованы технологии гибридной войны. «Ни для кого не секрет, что американцы сейчас тщательно изучают наш опыт действий в период с февраля по июль 2014 года, когда наши войска без единого выстрела выполнили задачу в Крыму, которую назвали потом новой гибридной войной», – заявил в минувшую среду генерал-лейтенант Олег Макаревич.

Генерал Макаревич более полугода возглавляет Военный учебно-научный центр (ВУНЦ) Сухопутных войск, который с недавних пор опять называется Общевойсковая академия Вооруженных сил РФ им. Фрунзе. Он выступил с докладом на выездном заседании комиссии Общественного совета при Минобороны РФ, которое провел зампред Общественного совета при военном ведомстве Александр Каньшин. Речь шла о путях совершенствования подготовки офицерских кадров. И доклад, как сейчас выясняется, оказался резонансным.

Пристальное внимание армейской общественности к ВУНЦ не случайно. Это учебное заведение Минобороны, как и другие военные вузы, не минула череда бездумных преобразований в 2010–2012 годах, когда основные подразделения военного ведомства возглавляли некомпетентные гражданские деятели. Не случайно именно сюда высадился десант членов Общественного совета при Минобороны, а также видных ветеранов, в числе которых был маршал Советского Союза Дмитрий Язов. Руководитель военного вуза Олег Макаревич рассказал гостям об успехах своего учебного заведения.

«Сегодня, по сути, наступила новая эпоха информационного, политического, экономического, вооруженного противостояния, что предполагает ответную реакцию на данные процессы, в том числе и в развитии высшего образования», – отметил начальник Общевойсковой академии в своем докладе. Макаревич не стал скрывать от журналистов и представителей армейской общественности, что в академии тщательно изучают опыт современных войн, в том числе связанный с гибридной войной.

Генерал подчеркнул также, что интересуются этой проблемой и на Западе. «Что касается наших вероятных противников, то в НАТО и США, как нам известно, очень тщательно все изучают. Что касается так называемых гибридных войн, то они на эту тему провели уже несколько научно-практических конференций», – отметил Макаревич.

То, что генералы альянса озабочены проблемами гибридной войны, стало понятно из материалов состоявшейся на прошлой неделе конференции по проблемам мировой безопасности в Мюнхене. Премьер-министр Латвии Лаймдота Страуюма даже пугает сограждан «элементами российской гибридной войны». Вот и Международный институт стратегических исследований в Лондоне в своем докладе делает вывод, что НАТО должно готовиться к гибридной войне, поскольку Россия использует в Украине нетрадиционные технологии и т.д.

Возникает вопрос: как при недавнем кризисном состоянии ВУНЦ и других научно-исследовательских военных центров Вооруженных сил РФ отечественная военно-научная мысль сделала прорыв, наработав такие военные технологии, что в США и НАТО этим всерьез озаботились?

Судя по дискуссиям, развернутым в Мюнхене, гибридная война воспринимается как использование страной в межгосударственном конфликте эффективных невоенных средств (пропаганды в СМИ, экономических, социально-политических и энергетических инструментов давления, кибератак и т.п.) в сочетании с неявными, но достаточно эффективными военными (полупартизанскими) мерами. Надо добавить, что относительная успешность гибридной войны в Крыму обусловлена этническим и религиозным (православным) фактором. Очевидно, что гибридная война России в Крыму не имела бы успеха, если бы большинство населения на полуострове составляли крымские татары. Российские военные аналитики поняли главное: на территориях, где большинство населения составляют русские, будет успех. Лаймдота Страуюма боится России не потому, что есть якобы признаки того, что Москва хочет завоевать Латвию, а потому, что значительная часть населения Латвии – это бесправные русскоязычные. И эти люди, ожидая поддержки из Москвы, требуют для себя лучшей жизни. Как назвать это противоречие между русским населением и латвийским руководством – межэтническим, политическим, социальным или еще каким? Страуюма говорит об «элементах российской гибридной войны». Но, надо полагать, вряд ли такая война планируется в российских военных штабах.

После распада СССР у российской военно-научной школы появился, к сожалению, большой эмпирический материал для исследований. Можно долго рассуждать, насколько эффективным были именно военные методы при решении проблем целостности страны. Но, только получив этот боевой опыт, отечественная военная мысль пришла к пониманию теории бескровной гибридной войны, которая была реализована в Крыму.