Пражская связь времен. Смешная смерть и вечная жизнь

Барочный библиотечный зал Клементинума – один из самых красивых в мире. Фото Бруно Делзанта

Прага – город, в котором на центральных улицах намного больше туристов (из Китая, Японии, Германии, Италии, Испании, России), чем самих коренных жителей. И легко поддаться всеобщему ажиотажу, бегая от одной галочки, заранее поставленной в путеводителе, до другой. Ведь нельзя же, приехав в Прагу, не посмотреть на Астрономические часы, не потолкаться в разноязыкой толпе на Староместской площади, пытаясь записать видео – первые минуты нового часа, когда на курантах оживают все фигуры, и даже скелет, символизирующий смерть, не пугает, а умиляет, смешит. Поддакивая собравшимся, он дергает за веревочку и под всеобщее ликование потрясает песочными часами.

Нельзя не посмотреть на зеркально-стальную движущуюся голову Кафки: бесконечный процесс превращения. Голова распадается на множество пластин и по частям поворачивается в другую сторону, замирает, а потом снова отворачивается. Сначала всматривается в улочки, по которым можно добрести до пивной «У двух кошек» (черная кошка – темное пиво, белая кошка – светлое пиво, нарезанная кошка – смесь, а кто не любит кошек, выбирает сливовицу или грушовицу), затем упирается взглядом в расположенный рядом модный торговый центр. Кафка, наверное, удивлен. Или уже смирился.

Староместская площадь как на ладони. Фото автора

Совершенно невозможно не пройтись по Карлову мосту. Вокруг туристы, вскидывая, как удочки, свои селфи-палки, ловят лучший кадр. Многие натирают на удачу барельеф со святым Яном Непомуцким или собаку у основания статуи того же монаха, загадывают желания, ищут портал в сказочный мир.

И конечно, надо обязательно подняться в Пражский Град по Старой замковой лестнице, насчитывающей, кажется, больше 120 ступенек. Лучшее место Пражского Града – собор Святого Вита. Он строился почти шесть веков. Воплощенная связь времен: готическое Средневековье инкрустировано современностью. Самые «юные» детали собора – витражи: среди сделавших их мастеров был в том числе Альфонс Муха. 

«Витраж – это прозрачная перегородка между моим сердцем и сердцевиной мироздания», – говорил Марк Шагал. В таких местах, как собор Вита, понимаешь: до сердцевины мироздания рукой подать. 

Прага манит тайнами, и связь времен тут ощущается постоянно. Вот ты подходишь к секретному окошку в двери, спрятанной от глаз туристов в длинной каменной стене, и через стекло подглядываешь за молчаливыми надгробиями Старого еврейского кладбища, обрастающими мхом, а снаружи, на той стороне, откуда ты наблюдаешь, проносятся трамваи, паркуются фуры со значком чешского телевидения, маневрируют прохожие, у кого-то звонит телефон. 

Или, например, Летенские сады на высоком берегу Влтавы: вдали шумит город, гудят клаксоны, доносятся сирены скорой помощи, а в самих садах тихо, накрапывает дождь, и Пражский метроном отсчитывает медленный ритм, перекачивая воздух из прошлого в будущее. «Символ вечной жизни», – написано в путеводителе. На постаменте изображены бегущие животные, которые, проскочив под метрономом, превращаются в скелеты, но не останавливаются в своей гонке.

Такова Прага туристическая – самое-самое, что нельзя пропустить. Но город может быть разным, предлагая намного больше. Стоя у расходящихся тропок с картой в руках, можно выбрать Прагу музыкальную. Добраться до Дома-музея Моцарта (виллы Бертрамка), где он написал «Дон Жуана». Около Пражского Сословного театра, в котором состоялась премьера «Дон Жуана», найти скульптуру без лица – «Плащ совести», другое название: «Командор».

В Пражской филармонии легко потерять счет времени. Фото автора

Но лучше Прагу музыкальную не смотреть, а слушать. Слушать, как струятся под куполом звуки органа и пронзительной трубы в Церкви Святого Николая. Как струнный квинтет играет «Канон ре мажор» Пахельбеля в Пражской филармонии – Рудольфинуме. Именно с такой музыкой Прага и ассоциируется. Домой на память хочется привезти даже не фотографии, а звуки. Колокольный звон на Площади Мира в полдень, грохот трамваев в вечерних сумерках за окном (трамваев по-московски чистопрудных), объявления на чешском языке в метро или даже заунывные завывания какого-то уличного певца на Староместской площади, которому хотелось заплатить не за пение, а за то, чтобы помолчал.

Еще одна вариация – Прага литературная и библиофильская. Не только Кафка, но и Гашек. Не только Гашек, но и Чапек. Но и Аркадий Аверченко. Но и Марина Цветаева… За всеми не угнаться. Можно устраивать именные экскурсии в прошлое и в литературу. Забегать в книжные, разглядывая полки с иноязычными и чешскими книгами, подмечать, чем завлекает покупателей приоритетная выкладка. «Гарри Поттером», конечно. Чем-то женским, конечно. Каким-то триллером. И вдруг чем-то… из России? Метро-сериалом Дмитрия Глуховского. А в стеллажах подальше, там, где уже нет сувенирной мишуры и суеты, ютятся философия, лингвистика, «Доктор Фаустус» Томаса Манна, «Странствия Персилеса и Сихизмунды» Сервантеса. Всё – как укор совести, напоминание, сколько еще не прочитано.

 И наконец, трудно не поддаться искушению и не посмотреть на торжественно-пыльные библиотеки. Барочный библиотечный зал Клементинума признан одним из красивейших в мире. Как будто в мареве, уходят ввысь книжные шкафы – до самого потолка, украшенного небесными фресками. Не сразу замечаешь, что зал двухэтажный. На шкафах медальоны с надписями и изображениями. Это, как сейчас сказали бы, навигация. Здесь собраны 20 тысяч экземпляров книг. Реже услышишь о библиотеке в Страговском монастыре, но и она не уступает по красоте. В ней хранятся тысячи рукописей, графических листов и уже около 130 тысяч книг. Кажется, что одно лишь прикосновение к любой из таких древних и ветхих книг способно сделать мудрее, ведь не только через витраж можно увидеть сердцевину мироздания.