Хикару Накамура выиграл в Париже первый этап Гран-чесс-тура

Хикару Накамура показал отличные результаты в блице и рапиде. Фото с сайта www.grandchesstour.org

В Париже, накануне открытия чемпионата Европы по футболу, завершился первый этап второго розыгрыша Гран-чесс-тура – элитного гроссмейстерского многоборья, принять участие в котором приглашаются по традиции представители первой мировой десятки. По разным причинам отказались от столь высокой чести Сергей Карякин (Россия), Дин Лижень (Китай) и – в последний момент – Виши Ананд (Индия), которого заменил хозяин поля Лоран Фрессине. 

Однако на этот раз (в отличие от аналогичного прошлогоднего форума) сражения знаменитостей проходили не в классические, а в ускоренные шахматы, точнее, представляли собой некий микст, состоявший из быстрой и молниеносной игры. Впрочем, изменение регламента, связанное не в последнюю очередь с футбольными событиями, коснулось лишь первого этапа многоборья, поскольку как второй этап, который планируется провести в Сент-Луисе, так и третий – в Лондоне – пройдут по более привычной для столь масштабных событий классической формуле.

Неудивительно, что подобное смешение жанров породило весьма специфические издержки, связанные с тем, что некоторые шахматисты, подобно легкоатлетам – спринтерам и стайерам, – «бегают» на короткие и длинные дистанции очень уж по-разному. Поэтому с точки зрения «спринтерских шахмат» состав парижского Гран-чесс-тура оказался далеко не сильнейшим, ведь помимо Сергея Карякина и Виши Ананда в столицу Франции не приехали и такие гроссмейстеры, как Ян Непомнящий, занимающий по текущему рейтингу четвертую позицию в рапиде и пятую в блице, а также Александр Грищук, не только победивший недавно на ICC open, но и обыгравший в полуфинале этого блицтурнира самого Магнуса Карлсена. При этом в Париже нашлось место для Фабиано Каруаны и Веселина Топалова – блистательных «классиков», но не слишком сильных блицоров... 

На турнире использовалась формула зачета, достаточно часто применяемая в последние годы в подобных микстах. Ее суть состоит в том, что относительно медленная игра – в данном случае рапид – засчитывается с двойным коэффициентом относительно более быстрой – то есть блица. Не возникало никаких сомнений и относительно главных претендентов на победу. Ими, по общему мнению, были, конечно же, два первых номера обоих ускоренных рейтингов: чемпион мира Магнус Карлсен (Норвегия) и Хикару Накамура (США). 

Честно говоря, когда стало известно, что Рекс Синкфильд – спонсор не только Гран-чесс-тура, но и всех американских шахмат – согласился провести парижский этап по столь необычной формуле, то мне показалось, что главной причиной этого стало его желание увидеть своего гроссмейстера – Хикару Накамуру – на вершине пьедестала почета. И если это действительно так, то можно констатировать, что задумка Синкфильда оправдала себя на все 100. 

Что касается напряженной гонки двух лучших блицоров планеты, то она шла с переменным успехом. При этом отчетливо наблюдался специфический дуализм их спортивных взаимоотношений. Ведь уже вскоре после старта стало очевидно, что при игре с «третьими лицами» американец заметно стабильнее своего конкурента. Иными словами, он куда реже допускал неизбежные в быстрых шахматах «невынужденные ошибки» и более умело провоцировал на них соперников. Однако никто не забывал о том, что в личных встречах с хладнокровным «норвежским викингом» невероятно уверенный в себе «американский самурай» имеет совершенно ужасный счет. Причем Накамура регулярно проигрывает Карлсену не только в классические, но и в быстрые шахматы, и даже в столь любимый Хикару блиц...

Именно поэтому очная схватка лидеров в предпоследнем туре быстрого турнира имела не только огромное спортивное, но и немалое психологическое значение. Чемпион мира играл в ней белыми фигурами, решительно пошел вперед, быстро получил... худшую позицию, но не проиграл, хотя и не выиграл. Дело в том, что в концовке этого поединка Накамура поступил так, как не поступил бы, пожалуй, ни с каким иным соперником. Имея возможность без риска для себя продолжать борьбу, он зафиксировал ничью вечным шахом... 

Впрочем, не исключена возможность, что это оказалось с его стороны очень мудрым решением. Ведь в результате американец не только гарантировал себе победу в «быстром» турнире, но и стартовал в блице в отличном расположении духа. Хотя поражение в очной схватке в блицпартии первого круга с Карлсеном и сократило отрыв лидера до минимума. На этот раз (в отличие от рапида) Накамура отказался от повторения ходов в чуть лучшей для себя позиции... и проиграл. Однако в заключительный день с Магнусом стало происходить что-то странное! Он начал отчаянно рисковать и... проигрывать, потерпев во втором круге блица целых четыре поражения! Это привело к тому, что уже за два тура до завершения турнира Накамура обеспечил себе единоличную победу. Неудивительно, что американец в тот момент уверенно опережал Карлсена по своему текущему блицевому рейтингу. 

Но в предпоследнем туре отвернувшаяся от него удача снова улыбнулась чемпиону мира. Сначала, попав в совершенно безнадежное положение, он смог в партии с Лораном Фрессине воспользоваться непостижимыми ошибками французского гроссмейстера и одержать победу, а затем подсластил горькую пилюлю, еще раз обыграв победителя турнира.  

...Не могу не отметить прекрасно организованные интернет-трансляции всех туров с очень профессиональными комментариями из удаленной студии в Сент-Луисе Ясера Сейравана и Дженифер Шэхейд, которых отлично дополняли коллеги, находившиеся непосредственно в Париже. Однако этот творческий успех еще раз заострил внимание на фундаментальной проблеме шахматного телевещания. Дело в том, что при всей своей зрелищности быстрая «неклассическая» игра не делает, увы, честь человеческому уму, так как, по очень меткому выражению Яна Непомнящего, в ней вы не ищете объективную истину, а стараетесь, как правило, выбрать меньшее из зол, стремясь ошибиться менее грубо, чем ошибается ваш противник. 

Иными словами, в угоду якобы присущей ускоренным шахматам телегеничности мы вынуждены приносить в жертву качество самого действа, а значит, вступаем в органическое противоречие с самой природой красоты шахмат, которая состоит в способности человека докопаться до пусть и ускользающей, но все-таки доступной нашему разуму истины. Впрочем, это тема для отдельного серьезного разговора...