Наталья Осис
Обладатель премии Паганини этого года – кореец Янг Ин Мо победил во всех возможных номинациях.
Фото со страницы «События и культура Генуи» в социальной сети Facebook
Давным-давно, когда греки только придумали все, что они придумали, и спорт, и театр, и философию, искусство было соревновательным. Не только бронзовые от солнца атлеты выясняли, кто из них сильнее и быстрее, но и певцы, актеры и музыканты так же демонстрировали публике свои таланты, надеясь заслужить звание лучшего. От публики же требовалась изрядная выносливость, ведь зрители приходили в театр на много часов и внимательно смотрели подряд два или три театральных представления, чтобы в конце присудить победу лучшему, например Софоклу, Эврипиду или Аристофану. (В скобках приходится заметить, что бедному Аристофану так ни разу и не довелось победить. Комедия в те далекие времена всегда уступала первенство трагедии.)
Со временем агон (дух благородного соревнования) из культуры и искусства исчез. А от публики перестали требовать терпения и внимания, римский формат «хлеба и зрелищ» оказался более привлекательным, чем терпеливое служение искусству, требующему жертв, пусть даже умеренных.
Музыкальный конкурс Паганини дает зрителям возможность входить в контакт с музыкальным искусством так, как это делали в Элладе: тренировать усидчивость и внимание, по многу часов в день на протяжении недели слушая музыку в исполнении молодых и прекрасных скрипачей. И когда музыка становится не отдельным трехчасовым эпизодом в загруженной рабочей неделе, а главным действующим лицом; когда она заполняет все, оставляя только маленькие промежутки для сна или еды, тогда и отношение с ней в корне меняется. И даже самый неподготовленный зритель начинает понимать, что имел в виду Толстой, когда говорил о звуках, «которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, а в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать».
Международный конкурс скрипачей проводится в Генуе с 1954 года и посвящен родившемуся здесь Никколо Паганини. В последние пять лет конкурс был приостановлен, но в этом году снова запущен на радость любителям музыки, и на этот раз с большим размахом.
Предварительный отбор конкурсантов производили в крупнейших городах мира: в Вене, Нью-Йорке и в Токио. И, конечно, в Генуе, в Консерватории им. Паганини. Всего 30 молодых скрипачей получили приглашение на конкурс, и 28 февраля начался музыкальный марафон. Первая серия слушаний проходила в палаццо Турси, в одном из центральных дворцов исторической части Генуи, где в зале с потускневшей позолотой лежит в прозрачном ящике скрипка работы Гварнери, принадлежавшая некогда Никколо Паганини. Весь скрипичный конкурс на самом деле идет вокруг нее. Он начинается во дворце, в котором хранится знаменитая скрипка, имеющая собственное имя – Канноне (что буквально переводится как Большая Пушка, такое имя дали скрипке за необыкновенно мощный звук), и заканчивается конкурс каждый раз тем, что скрипку, как спящую царевну, вынимают из ее хрустального гроба и отдают в руки лучшего из лучших, победившему всех остальных в честном состязании. Победитель играет на ней один концерт в Генуе, а дальше выступает еще в десятке театров с лучшими оркестрами мира, но уже без скрипки Паганини – она возвращается в свою полутемную залу с полустершейся позолотой.
Но все-таки самое интересное в конкурсе не это, а первый музыкальный марафон, когда все конкурсанты исполняют свою обязательную программу – три музыкальные пьесы из оговоренного условиями конкурса списка. Они играют около 20 минут каждый из Баха и два каприза Паганини на выбор, и в парадном зале дворца Турси с раннего утра до позднего вечера звучит дивная музыка. Бесплатный вход на первый тур конкурса обеспечивает приток любителей, знатоки симфонической музыки соберутся позже в Театр Карло Феличе на финальный концерт. А в начале в красивейшем зале с гербами и фресками, на старых стульях, обитых потертым бархатом, сидят восторженные юноши, седые старушки, студенты консерватории и студенты университета, немолодые пары и одинокие мечтатели. Они слушают выступления молодых музыкантов так, как древние греки слушали своих драматургов – сосредоточенно и вдумчиво.
Тем более что это прекрасный шанс посмотреть на молодежь всего мира: в конкурсе традиционно участвуют скрипачи из самых разных стран. В этом году преимущество явно было за музыкантами из стран постсоветского пространства и стран Дальнего Востока – Китая, Кореи и Японии. США и Канада выставили по одному музыканту (и оба были явно восточного происхождения), а вся Западная Европа была представлена одним-единственным немецким скрипачом.
Во втором туре конкурса музыканты выступали в Оперном театре Карло Феличе в сопровождении фортепьяно. Они играли программу, составленную из произведений Брамса, Сарасате, Равеля, Сен-Санса, Шоссона и обязательного для этого конкурса Паганини. И снова свободный вход для зрителей сформировал прекрасную публику. В финале конкурса осталось всего шестеро музыкантов (в числе которых были латыш Дайнис Медьяникс и российская скрипачка Диана Паско), они выступали с оркестром театра Феличе в течение двух дней, но теперь уже для того, чтобы присутствовать на концерте, надо было купить билет или посмотреть это выступление на сайте Театра Карло Феличе бесплатно.
В этом году премию Паганини получил кореец Янг Ин Мо, выиграв во всех возможных номинациях: ему присудили специальный приз за лучшее исполнение современного произведения, специальную премию как самому младшему участнику, вышедшему в финал, и приз зрительских симпатий.
Мои же личные симпатии (хоть я и болела за всех наших) остались на стороне украинского музыканта Сергея Майбороды, российских скрипачей Сергея Лаврова, Дмитрия Смирнова, Дианы Паско и музыканта из Латвии Дайниса Медьяникса.)
Но самых ярких впечатления осталось два – нервные звуки капризов Паганини в восемь часов зимнего утра во дворце Турси и маленькая ручка китайской мамы, она приехала в Геную с самым юным (15-летним) участником конкурса, Цзыю. После выступления она только на секунду прижала к себе круглую стриженую голову своего сына и сразу же приняла обычную сдержанную позу. Но мне кажется, что я так всегда и буду помнить: Генуя… Паганини… и маленькая рука мамы самого маленького музыканта.
И… как это было у Толстого? «В середине фразы он замолчал и почувствовал неожиданно, как к его горлу подступают слезы, возможности которых он не знал за собой».
О чем, казалось бы, плакать? Но на это даже Лев Николаевич не дает ответа.
Генуя
