А он бегал к ней через дыру в заборе

«На меня все время смотрел один – одноклассник мой бывший. Пять лет мне проходу не давал». Фото Дениса Медведева/PhotoXPress.ru

Это случилось в те жаркие дни августа, когда осень еще не дышала в спину. И по парку бегали проворные ребята – волонтеры Навального,  с пачкой самодельных листовок в руках. Улыбчивые и  по-детски открытые. Они вели задушевные беседы – ликбез  со старушками на тему «кто такой Навальный» и как-то мимоходом сунули листовку мне. «А поговорить?» – удивилась я. «А зачем? Вы и так наша!» – еще шире улыбнулись мне. «Почему?» –  «Так видно же!»  

Что видели они – я не знаю. Но я-то, конечно,  замечала не только их. У самого входа в парк с полным комфортом (за стойкой на барных табуретках) сидели и скучали совсем другие ребята  – собянинские. Иногда они вдруг резко включали музыку, пугая песнями о фальшивой любви к Москве прохожих и ленивых парковых  уток. Иногда вдруг останавливали редких прохожих  истерическими  интонациями, ну прямо что те зазывалы на рыночный шопинг. Но ведь тоже старались! В меру своих представлений о выборной кампании, разумеется.

«Да ну вас! Носки чужие кому-то стирать! А я ведь очень хорошо живу. На танцы в парке записалась. Собой занимаюсь!» Фото Reuters

Так вот, это случилось еще в те дни августа. В редакционном офисе сидеть в то время было трудно, все-таки последние дни уходящего лета, и я выбралась со своим другом-компьютером в парк. Сделаю опять небольшое лирическое отступление, чтобы рассказать, что сегодня представляет собой типичный московский парк, где сменили прежнее бестолковое руководство на предприимчивых ребят. 

Конечно же, вытерпеть в первый раз гуляющую компанию, ради которой закрывается значительная часть парка на целый день, – привычным посетителям было довольно нервно. Пролетарское сознание уж очень бунтовало  против этих комфортно отдыхающих буржуа. Но когда после первого шумного праздника в парке остались на вечное пользование посетителям танцплощадка и большие шатры, спасающие от дождя, всем захотелось вдруг еще раз  вкусить буржуинской халявы. Вот так совсем скоро под шатром появились паркет, стулья, шезлонги, кресла, столики и прочие приятные мелочи. А перед выборами врио мэра Сергей Собянин протянул еще  в парк и Интернет. 

Кто-то использует теперь эти новые сервисные приятности для того, чтобы посидеть с друзьями за чашкой чая. Мне же  этот столик заменил на некоторое время рабочий стол. В общем, сижу я за этим своим рабочим местом и прямо  наслаждаюсь работой. В кустах поют соловьи, пахнет водорослями, которые с аппетитом поедает амурский сазан, запущенный сюда недавно. И заметьте, весь этот рай в 15 минутах езды от редакции. Единственный минус (а может, и тоже плюс) – это праздно шатающиеся и очень любопытствующие. Отвлекают!

Однажды одна из таких, милая старушенция лет 75, присела рядом со мной  за соседний столик. Минуты две она взирала на безмолвную зыбь пруда. Потом перевела поскучневший взгляд на меня и, обрадовавшись, что поймала мой случайный взгляд, с чувством произнесла: «А день-то какой!» – явно приглашая меня к диалогу. Пришлось на время отложить свои дела и согласиться: «Чудесный!» Я окинула ее взглядом: на старушке были синие юбка-шорты ниже колена и бирюзовая кофточка с деревянными бусами на шее. Дачный наряд дополняла псевдосоломенная шляпка любимого фасона английской королевы. Никаких тебе глупых цветов на шляпке, а только бант из того же  материала, что и шляпка. Что ж, отметила я  для себя,  дама явно одевается за границей и тяготеет,  судя по всему, к либеральной части нашего общества. 

Как и полагается, минут через пять светской беседы ни о чем разговор перешел на темы привычные. А еще через пять минут разговор о противоборствующих Собянине и Навальном почему-то навел нас на размышления о мужчинах вообще. «Мой муж, когда бес поддал ему в ребро, – говорила мне семидесятипятилетняя женщина, – стал встречаться с нашей соседкой. И 10 лет встречался с ней. Мы тогда в Тирасполе жили. Наши дома стояли  рядом, так он плашку  в заборе  оторвал, чтобы, значит, к полюбовнице своей шастать... Фу, стыдобища!  Она жила со своей матерью. Учительшей была. Что он только в ней нашел! Худая, серая такая мышка. Я знала об его похождениях, но ничего не говорила, все время ждала, когда у него проснется совесть.  Потом не выдержала и написала на него заявление в заводской профком. Прошу, дескать, призвать к совести моего мужика, потому что у меня это никак не получается.  Так что вы думаете!  Эта сволочь пришел домой после собрания и побил меня. И сильно так побил. Руки у меня в синяках все были. Это он меня так за руки хватал. И кричал еще на меня, глаза выкатив: «Как ты могла?» А чего могла-то? Чего могла? Кто бы его еще к ответу привлек? Да никто. Так бы и бегал к ней еще лет 10. Еще я хотела на ту дуру сходить пожаловаться, так он не дал. Но после того случая ходить к ней перестал. А она потом от матери  в  другой город жить переехала. А мы пожили еще три года с моим, и он умер. Сильно я зла на него была. Ведь я моложе этого кобеля на 10 лет, а он при этом – на сторону!»

«Одиночество – не лучший спутник стареющего мужчины». Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

«Скажите, а почему, когда вы все узнали, не ушли от него?» – задаю я самый глупый вопрос из всех, которые только могут прийти кому-то  в голову.  «А кому я нужна была тогда! Мне ж уже под 40 было, когда он меня побил». Ее лицо вдруг покраснело. Даже сейчас, спустя 35 лет, ее, кажется, душил гнев. Я поспешила свернуть разговор на другую тему. Поговорили немного о детях.  «С дочкой мне очень повезло! – расцвела моя собеседница. – Замужем она. В Германии живет. Очень хорошо живет. За богатого вышла! А сын вот в России застрял... Не хочу о нем говорить. Неудачник он!»

И через некоторое время она опять ушла в воспоминания о своих мужчинах. «На меня все время смотрел один – одноклассник  мой бывший. Когда я овдовела, лет пять мне проходу не давал. В кино с ним ходили. При любом удобном случае за руку меня брал,  вздыхал.  Он – вдовец. И он мне очень понравился. Потом я уехала жить в Москву. Через год приехала  туда обратно,  в гости к сестре. А он увидел когда меня на другой стороне улицы, аж через дорогу перебежал. Ну прямо  как мальчишка. От радости такой, что меня увидел. Все потом, пока я там жила у сестры, цветы мне носил... Ладный такой мужчина. Симпатичный. Все бабы заглядывались на него. Замуж позвал. А я не пошла...»

«Почему? Он же вас, похоже, любил!» – задаю я второй идиотский вопрос за столь короткое время.  «Вот еще! Носки вонючие кому-то стирать. Я уже привыкла к тому времени  одна жить... Так вот, приезжаю я через год к сестре опять. А он уже умер...»

«Одиночество – не лучший спутник стареющего мужчины»,  – намекаю я на последствия ее страхов. «Да ну вас! Носки чужие кому-то стирать! А я ведь очень хорошо живу. На танцы тут записалась, в парке. И еще на йогу. Собой занимаюсь!» Она поднялась и с небольшим трудом потянулась, встав на цыпочки, потом сделала несколько вдохов и выдохов. «Пошла я!» – махнула сухонькой своей ладошкой на прощание. 

«А все-таки дисгармоничное сочетание цветов в ее одежде!» – подумалось мне напоследок. И эта ее претенциозная шляпка, уместная совсем  в другом обществе. Одним словом – дис-гар-мония! Абсолютная, отвратительная. Впрочем, что это я? Зачем? Все живут как умеют.