Вера Цветкова
В эпоху тоталитаризма он сделал «Взгляд», так неужели в новейшие времена ему не удастся сделать Общественное телевидение? Фото ИТАР-ТАСС
Общественное телевидение начнет вещание 19 мая. На сайте ОТР ведется отсчет: до выхода в эфир осталось 44 дня. Обозреватель «НГ» Вера ЦВЕТКОВА встретилась и поговорила с генеральным директором ОТР Анатолием ЛЫСЕНКО.
– Анатолий Григорьевич, ВЦИОМ летом провел опрос на тему, чего ждут люди от ОТР. Выяснилось, что больше половины впервые слышат о нем, а толком могут объяснить, что это такое, лишь 7% населения. Однако и те и другие считают, что на Общественном телевидении должно быть правдивое освещение событий / эфир без цензуры, рекламы, чернухи / обязательное наличие новостных и познавательных передач. Будет?
– Этого хотят все. Есть железная телевизионная триада: просвещать, информировать, развлекать. В советские времена она благополучно существовала, а на первое место выдвигалась пропаганда. Когда все рухнуло, чернуха, порнуха и иже с ними помаленьку втерлись в эфирное пространство. Как и реклама – никто не может сказать, когда она появилась на экране. Мягонько так вошла, присела у дверей на табуретку... И тихо, перемещаясь со стула на стул, заняла председательское место.
– Раз деньги стали во главу, неудивительно.
– Когда в 91-м мы создавали ВГТРК, нас спросили: «Сколько вам нужно денег?» Телевидение было союзное, поэтому специалистов по финансированию ТВ в Минфине России не было. Мы сами стали считать, сколько нам денег нужно – к счастью, я экономист по образованию и лет 10 по специальности отработал. Посчитали бюджет, пришли в Минфин, замминистра собрал своих дам, заслушали... Прозвучала фраза, которую я точно никогда больше в своей жизни не услышу: «Ребята, а вам не мало будет?» Мы сказали – ну, можно и увеличить. И нам увеличили.
– Прекрасное далеко... Вы лучше скажите, почему в СМИ что ни новости об ОТР – то в них Лысенко, изыскивающий средства. Разве это не дело бухгалтеров-продюсеров?
– С удовольствием бы, конечно, занялся тем, что именуется контентом, но сегодня это неразрывно. Это раньше мы подсчитывали не деньги, а то, сколько у нас монтажного времени, камер... У меня по сю пору лежит чудесный рапорт одной группы: «Доносим до вашего сведения, что фильм «46-й год» съемочной группы Ворошилова, предательски захватив монтажную, четвертые сутки не выходит из аппаратной, изредка перебегая в туалет, препятствовать чему считаем нетактичным. Просим принять меры». Тогда это было реальной валютой – сегодня все перешло на деньги. Когда я в 91-м набирал людей из «Останкино» на ВГТРК, ни один – от Олега Добродеева до последнего ассистента – не задал мне вопрос: а сколько я буду получать? Сейчас его задает каждый, и осуждать я не могу – такова жизнь.
– Всегда есть выбор: работать в трэше за большие деньги или, условно говоря, на канале «Культура» за маленькие. Наш с вами любимый Левитанский: «Дьяволу служить или пророку – каждый выбирает для себя».
– Хочется за хорошие деньги работать на канале «Культура».
– В идеале хочется, на практике не бывает. А что насчет самоуважения?
– Самоуважение и совесть – вещи хорошие, но я стараюсь не апеллировать к ним.
– Почему же?
– А очень просто: потому что у всех – семьи.
– Ну, знаете, во имя семьи – это можно далеко зайти. Что мы в реальности и наблюдаем во многих сферах.
– Понимаете, мы все судим о прошлом, стоя на приступочке сегодняшнего дня, а это абсолютно неправильно. Я никогда не нуждался, я достаточно хорошо зарабатывал, – а чего было рваться и зарабатывать? Покупать машину в два раза выше реальной стоимости мне было западло – не люблю, когда меня за лоха держат. Купил пиджак: пока меня из него жена не вытряхнет, потому что уже локти вылезают – я не сдамся. На посидеть в Домжуре (где было очень недорого) – выпить, побухтеть о творческих планах, о том, что бы мы сделали, если бы... хватало. А сегодня приходит ребенок домой и спрашивает: «Папа, почему мы не ездим на Мальдивы, вон Колька у меня в классе...» – и что? Жизнь пошла другая – деньги лезут отовсюду. И когда сегодня мне приносят чудесную передачу, я понимаю – если возьму ее, что-то другое из сетки вынужден буду выкинуть.
– Вот-вот, именно отовсюду. В коммерческой медицине задача номер один зарабатывание денег, а вовсе не здоровье пациента. Если телевидение – предприятие коммерческое, то и у него задача номер один – зарабатывание денег, а не забота о внутреннем мире зрителя.
– Телевидение наше не имеет точных определений. Государственное оно предприятие, коммерческое? «Хаим, если бы ты был царем, как бы ты жил?» – «Хо, я жил бы лучше, чем царь». – «Почему?» – «Я бы был царем и еще немножко подрабатывал шитьем». К сожалению, телевидение сегодня – царь с точки зрения идеологического воздействия на общество, но еще и немножко подрабатывает шитьем. И это понятно: некоторые проекты очень дорого стоят, иногда слишком дорого. Телевидение, кроме того, что это идеологическая организация, еще и отрасль с многомиллионным оборотом. По каким законам живет эта отрасль? Нет ни одной структуры, которая бы занималась ее изучением, ни научно-исследовательского института, ни лаборатории – ничего. Есть исследовательский сектор циркового искусства, а сектора телевидения нет. Гигантская структура развивается непонятно по каким законам, весь закон – рейтинг, к которому я отношусь эдак... Занимался социологией и прекрасно знаю, как там все можно передергивать. Нужен исследовательский сектор, не зависящий от канала, который бы задавался вопросами: что нужно сделать? Что происходит? Что нужно зрителю?
– Теленачальники говорят: проверено на фокус-группе, людям понравилось. По недавнему опросу населения, самый заслуживающий доверия телевизионщик – Андрей Малахов. А интерес вроде бы продвинутых сетевых жителей, оказывается, вызывают программы «Пусть говорят», «Дом-2», «Камеди клаб» и «Битва экстрасенсов».
– Честно говоря, после таких исследовательских результатов телевидение надо закрывать. Я недавно посмотрел «Пусть говорят» – всегда же включена эта штука. Полтора часа люди обсуждали пару – парень женился на деревенской, его мама считает ее шлюхой, ее мама его сволочью, знакомые одной стороны говорят одно, знакомые другой стороны говорят другое... Типичное домовое собрание. Да, глупо, да, ниже плинтуса, – меня другое смутило. Я подумал: передачу смотрели миллионов 15–20, если помножить эту цифру на время передачи, сколько получается миллионов человекочасов, это же гигантская созидательная сила, на что она ушла! Неужели для этого придумано телевидение? Эти пылкие ток-шоу, которые у нас происходят, – мне это напоминает, как весной воробьи чирикают на ветках, орнитологи называют это доразумной формой общения. Один в один наши ток-шоу: каждый чирикает свое, не слушая другого, главное – чирикнуть. ТВ сегодня сконцентрировалось на развлечении, потому что оно – наиболее смотрибельно и рейтингово. За ним идут кровища-погосты.
– Думаете, маятник качнулся после благостного телевидения социализма? Что-то он, маятник, уж лет 20 как завис на том краю...
– И опять же – нет ученых, занимающихся закономерностями движения маятника, которое есть сложнейшая физическая задача, недаром маятник Фуко висел когда-то в Казанском соборе. Мы не изучаем движение телевизионного маятника, а это, наверное, было бы очень интересно.
О главной, развлекательной тенденции. Сделать хорошее развлекательное шоу – очень дорогое удовольствие. В советскую эпоху понятия «купить формат» не было, в силу незнания языков мы все придумывали сами, а поскольку люди были талантливые, придумывали интересно. Передача «А ну-ка, девушки!», по сути, являлась парафразом конкурсов красоты. «Геральд трибюн» написала: «У нас вышел формат, над которым мы смеемся, называя его «конкурсом мяса», а русские сделали из этого гимн женщине». Купить полуфабрикат проще и выгоднее – уже видно, что выйдет и как работает, уже придумано оформление. Бизнес этот рискованный и выгодный: выстрелило два проекта из десяти – вы окупились, выстрелило три – вы в шоколаде. Вторая задача ТВ – информационная, но информация практически ушла в Интернет, по скорости с которым ничего не может сравниться. Функция просветительская – остатки просветителей, теряя последних бойцов, с боем отступили в гетто на «Культуру». Я люблю канал «Культура», но сложность в том, что это невероятная теснота – гетто.
–У «Культуры» рейтинги от 2 до 4% – значит ли это, что столько осталось интеллигенции?
– Не значит. Я твердо уверен, что у ОТР тоже будет 1,5–2%. Во всем мире культурные каналы, каналы общественного телевидения потолком имеют цифру 2,5%. Лично у меня одно сумасшествие (работа на втором месте) – это книги. Помню, в союзные времена рассказывал американцам, что у нас издан пятитомник Фолкнера тиражом в 100 тысяч экземпляров, – они на меня смотрели, как на сумасшедшего, который безудержно врет, защищая свой строй; конечно, этого не может быть. Это было! Да еще как трудно было достать... Сегодня тираж в три тысячи реализуется с трудом. Люди почему читали? Это была нормальная сублимация потенциалов. Еще энергия сублимировалась в треп – и в какой прекрасный треп... Сегодня люди увидели мир, они стали читать разные вещи – раньше все читали одно и то же, верно? «Новый мир», «Иностранку». Книжный мир точно показывает вкусы населения. 90-е: эротика, кровавые детективы, эзотерика. Потом пошла деловая литература – Карнеги, как за 15 минут стать Биллом Гейтсом и пр. Сегодня в книжных народ стоит возле детской литературы, возле исторической, листает мемуары, биографии. Эротика и эзотерика ушли. К сожалению, ушла и поэзия. Был момент некой романтизации общества – «комиссары в пыльных шлемах» и все такое – тоже ушло. Жалко. Вообще много чего жалко.
– А что это за разговоры, что вы обездолили «Звезду»?
– В силу технической ошибки нам передали бюджетные средства, которые раньше шли на «Звезду». Забыв, что «Звезда» в отличие от нас имеет право на рекламу, и эта дырка в 800 миллионов рухнула на нас. Ничего мы у «Звезды» не забрали – отказались и от их техники, и от их частот. Все происходит с дикой скоростью. Первые деньги нам поступили 24 декабря, а мы уже выстроили техническую базу, закупили оборудование и начали его монтаж, стали набирать людей... Вынь да положь за то, за се - за сайт, за аренду техники – все время приходится вести речь о деньгах, хотя уже невозможно и тошнит, если честно. Деньги закончатся в сентябре, и тогда – или в долговую яму, или все это накроется. Впрочем, меня не посадят – после 75 лет осудить могут, посадить – нет.
– Было бы дико обидно, если бы после стольких вложенных усилий...
– Может, это нахально прозвучит, меня это не колышет. Мне будет обидно, а стыдно будет государству. Государство решило создать ОТР? Пусть будет последовательным. Мы обратились в Минфин, в Минсвязи, написали все письма; дальше бегать с протянутой рукой, умолять, как на паперти, – нет. Есть структуры, которые предлагают спонсорскую помощь – на ту передачу, на эту передачу...
– И какой у них интерес?
– Титры: передача подготовлена при спонсорской помощи такой-то компании. Думаю, с 19 мая – начала вещания – и до осени нас все будут старательно ругать. Заложили было шесть оригинальных часов вещания плюс повторы, как на кабельном ТВ, но поднапряглись – будет два раза по 12 часов. Линейка гражданское общество, линейка провинция, линейка власть (технологии власти), линейка наука, линейка культура. Новости – каждый час. Все, больше пока не вытягиваем. Что-то начнем с сентября, что-то умрет к сентябрю... Основная задача – периферия. Легче всего было бы делать телевидение в Москве, но мы поставили себе задачу – делать его за пределами, где другая страна, которая, кстати, терпеть не может Москву. Решаем сейчас, что, где и как – организационные вопросы. Были бы деньги – открыли бы корпункты на местах, и все. А так начинается – надо посылать людей в командировки, а гостиничный номер в сутки стоит столько-то... Совет Федерации обратился к губернаторам с просьбой оказывать ОТР содействие на местах, вроде дело сдвинулось. Задача номер два – гражданские инициативы. Волонтерам отдаем по часу в день, доктора Лизу задействуем со страшной силой... На сайте у нас идет интерактивное общение со зрителями, благодаря им у нас появился логотип, от них поступает масса предложений. «Покажите, как работает механизм власти – Дума, Совет Федерации, комитеты и комиссии» – в мыслях у меня этого не было! Первая передача пройдет из комиссии Думы по бюджету.
– Сознаете ли вы, что в вашем безнадежном деле необходима команда единомышленников, людей профессиональных и неравнодушных?
– К сожалению, я сегодня могу платить копейки. Суперпрофессиональная Вера Кричевская не захотела к нам пойти. У Натальи Метлиной оказались большие запросы, что-то не склеилось с Катей Гордеевой, не я вел переговоры, не знаю...
– После заработков на НТВ – можно представить. Нужны люди, готовые пойти за идею!
– Ой-ой-ой... Очень мало сейчас людей, которые готовы пойти за идею. На ОТР будут работать Сережа Ломакин, Андрей Норкин, Владимир Молчанов. Николаевич будет вести книжную рубрику, Татьяна Лазарева очень мне нравится, хочу ее позвать...
– А не хотите позвать Геракла, Виктора Геращенко, на какую-нибудь рубрику?
– Я вокруг него хожу и облизываюсь. Сам по себе он очарователен, но нужна же команда – хороший редактор с мозгами, неплохие оператор и режиссер – где их взять? Пока я не могу предложить Геращенко достойные место и оплетку.
– Мы все время возвращаемся к деньгам. Почему отказались от зрительской платы за ОТР? Сенатор Пиманов назвал смехотворную сумму – 50 рублей в год.
– Потому что лишь 13% населения выразило готовность платить за ОТР. Да у нас 40% населения не платит за ЖКХ! Это надо создать федеральную службу по сбору оплаты за ОТР с ОМОНом, отзвоном и вертолетом прикрытия! Еще в 90-х я предлагал ввести дополнительный налог в 0,1% – может, к НДС, может, к продажам, что даст возможность сформировать телевизионный фонд, откуда можно будет брать деньги. Увы, воз и ныне...
