Вера Цветкова.
В студии – Владимир Жириновский, Валерий Магдьяш, Андрей Кончаловский и ведущая Мария Ситтель, на экране – Борис Соболев.
Фото предоставлено пресс-службой канала "Россия"
Воскресная программа «Специальный корреспондент» («Россия») идет сразу после «Вестей недели». Раньше это был показ фильма-расследования, посвященного какой-либо актуальной проблеме. С сентября «Специальный корреспондент» выходит в новом формате: трое приглашенных гостей смотрят фильм в студии, после чего идет обсуждение поднятой в нем проблемы; дискуссию, в которой принимает участие и автор фильма, ведет Мария Ситтель. Корреспондент «НГ-антракта» встретилась и поговорил с репортером Борисом Соболевым, автором фильма «Нелегалы».
– Борис, согласитесь, удачная находка – не просто трансляция фильма, а его живое интерактивное обсуждение с привлечением автора?
– Да, формат оказался успешным, хотя поначалу вызывал некоторые споры. Смешение жанров – это всегда очень рискованно, в данном случае документального фильма и ток-шоу. Однако получилось. И это очень приятно.
– Это было предсказуемо, ведь схожий формат с обсуждением художественного фильма («Закрытый показ» на Первом) вполне себе удался. Дискуссионность – это всегда интересно.
– Хорошо, что вы так в этом уверены. Только почему-то одни форматы идут десятилетиями, а другие не доживают до конца сезона. Сложнейшая, знаете ли, задача – попасть в аудиторию.
– Меня озадачил подбор гостей для обсуждения «Нелегалов».
– А что с ним не так? Состав, который был – режиссер Кончаловский, актер Магдьяш (Джамшуд из «Нашей Раши») и политик Жириновский, – мне лично очень нравится.
– А вот народ на форуме пеняет на этот состав и вопрошает: где толстые дяденьки с буквами ФМС на спинах, которые гоняли в кадре мигрантов? Актер и режиссер – чай, у вас не «Культурная революция». Плюс одиозный политик. Что они могут сказать по существу? Андрей Сергеевич сообщил: миграция – это экология, это как саранча. Владимир Вольфович призвал охотиться за нелегалами ФСБ и Патрушева. Это разговор по существу?
– Зрители действительно спрашивают: почему вы не позвали в студию компетентных людей, тех, от которых зависят решения ответственных чиновников? Во-первых, эти люди, как вы догадываетесь, совсем не желают в таком контексте попасть на экран. А во-вторых, большинство из них – люди не телевизионные, они не интересны в кадре. Вообще подбор гостей для ток-шоу – непростая вещь. Помимо того что гость должен быть в теме, он должен органично смотреться в кадре. И, разумеется, он должен уметь говорить. Если придет ответственный дядечка и будет молчать, краснеть и потеть – зрителю станет скучно, и он уйдет на другую кнопку. Вообще я думаю, сочетание серьезного материала с появляющейся порой легкостью в студийной дискуссии положительно влияет на общее восприятие программы.
– Не слишком позднее время для восприятия – с 23 до 24 часов?
– Я не специалист в телевизионной социологии, но мне это время нравится. Люди, которым с утра к станку, такие передачи, как правило, не смотрят, ограничиваясь чем-то более развлекательным. Остальные вполне в состоянии посмотреть телевизор в означенное время. Программирование – тоже вещь довольно сложная: можно поставить самый лучший публицистический проект на самое лучшее время, но если у коллег в это время пойдет американский блокбастер┘ Сами понимаете.
– Давайте сменим направленность разговора. Нет у вас ощущения работы в пустоту? На форуме передачи кто-то написал: «Пока работорговля выгодна – журналистика бессильна».
– Фильм «Нелегалы» снят об этом – о системе тотальной коррупции, обслуживающей незаконную миграцию. Реагируют когда как, по-разному. Бывает – абсолютная пустота, тишина и ноль эмоций, а бывает, как с наркопритоном в Питере, который закрыли чуть ли не на следующий день после того, как его показал в «Специальном корреспонденте» Аркадий Мамонтов. Я далек от мысли, что Черкизовский рынок закрыли из-за разоблачительных статей, но я уверен, что так быстро его закрыли в том числе и из-за них. Было бы странным надеяться, что проблемы будут исчезать по мере их показа, но лучше о них говорить, чем их замалчивать. Как известно, капля точит камень не силой, но частым падением.
– Несколько вещей в «Нелегалах» просто потрясают. Наличие одного-единственного приемника-распределителя на 32 койко-места┘
– ┘на всю Московскую область, и тот закрыт на ремонт. Нелегалов просто некуда девать, их ловят и отпускают. Я пытался выяснить, кто должен заниматься строительством и содержанием приемников – они относятся не к ФМС, а к областной милиции: видимо, областное правительство. Никаких комментариев на этот счет мы получить не смогли, даже сама цифра – 32 койко-места – замалчивалась, ее пришлось выцарапывать. Нам долго говорили, что это закрытая информация, что они не знают и проч., – возможно, было стыдно такое озвучить.
– Еще поразил милицейский начальник, который на вопрос, заведено ли дело на рабовладельца, на голубом глазу отвечает – заведено, но за его деятельным раскаянием закрыто. Неужели в законе есть такая формулировка, ведь под нее можно подверстать все что угодно?
– Формулировка есть, и я бы спросил: деятельное раскаяние – это сколько?
– На ваши упреки рабовладелец отвечает: «Так сложился рынок». Может, он прав?
– Не думаю. Рентабельность у этого бизнеса фантастическая, прибыль тысячепроцентная – при такой рентабельности нет никакой необходимости так безбожно эксплуатировать людей, вполне бы можно платить им нормальные деньги и создавать для них нормальные житейские условия. Но – наш дикий капитализм, жадность, безнаказанность┘ Почему бы не пользоваться рабским трудом, если это ненаказуемо?
– В итоге вы сделали очень серьезный вывод: «В государстве находится неизвестное число неустановленных личностей». Не угроза ли это государству?
– Никакой реальной возможности подсчитать нелегалов я не вижу. Когда публикуются цифры – я не понимаю, откуда они берутся, с какого потолка. По сути, у нас создано мощнейшее экономическое подполье. Не исключено, что со временем оно станет политическим. Мы видели, к каким результатам пришла Франция: обитатели арабских кварталов Парижа – мигранты во втором поколении. Я не знаю, к каким результатам придем мы. Даже страшно представить, что творится в душах этих нелегалов, они несчастнейшие люди. В народной памяти подобное остается. Не они, так их дети вспомнят, как когда-то их здесь принимали.
– Если мы не можем подсчитать, обеспечить, узаконить и пр. – почему не закрыть границы?
– Хотя бы потому, что у нас катастрофически не хватает рабочих рук.
– С одной стороны – безработица, с другой стороны – не хватает рук. Еще лет пять назад хватало – в супермаркетах за кассами сидели тетеньки со славянскими лицами.
– Постойте, у нас среди дворников есть безработица? Или среди колхозников?
– Сами в фильме говорите, что аборигену не устроиться в Москве дворником на положенные 25 тысяч, поскольку выгоднее платить приезжему 10.
– Это и есть экономика подполья. Чем брать москвича, который будет требовать отпуск и больничный, – лучше безнаказанно и нагло эксплуатировать бесправных приезжих.
– Но это же бандитская логика, как государство┘
– А формально государство тут как бы ни при чем. Прошла реформа, все ДЭЗы и ЖЭКи превратились в ООО. Системные безобразия теперь проходят под маркой «Отдельные злоупотребления в частных подрядных организациях».
– Не меньшая ли проблема, чем коррупция, – моральное состояние общества?
– Думаю, коррупция – производное от морального состояния. Размывая моральные устои, мы помимо прочего еще и становимся представителями общества рабовладельцев.
