Секса у нас опять нет

«Русский гламур – пошлый, плоский и неэксцентричный. Он непорочен, а потому скучен. Ведь для крепости гламуру необходим порок», – жалуется писатель Эдуард Лимонов в летнем номере журнала Citizen K.

C пороком в нашем городе действительно напряженка. Нет, в утреннем эфире НТВ вы по-прежнему можете лицезреть труп мужчины с вилкой в черепе. В любом модном заведении Москвы все – от официантов до табуреток – по-прежнему готовы оказать вам сексуальные услуги. Я уже не говорю о том, что в базарный день, то есть пятничным вечером, половину посетительниц составляют шлюхи. Кокаин и прочие радости Преисподней купить, конечно, несколько сложнее, чем «эскимо», но если очень приспичит – пожалуйста. Однако ни «соски», ни «свистки», ни «снежки» не делают московскую светскую сцену по-настоящему порочной. Лимонов прав: «Люди тяжелы, натужны, морды у русских актеров и актрис, так называемых звезд, слаборазвиты┘ Обычно присутствуют задумчивые, невеселые и тяжелые – видимо, бизнесмены, этакие дядьки, ждущие, когда все это кончится».

Писатель словно про меня сказал. Нет, конечно, я тренированно улыбаюсь фотографам, обильно целуюсь со светскими красавицами, много и увлеченно говорю ни о чем и часто непонятно с кем. А сам думаю: «Когда все это кончится?!» О’кей, у меня профессия такая – в том числе ходить на светские рауты. Мне в конце концов за это положен оклад согласно штатному расписанию. Но как же все остальные?! Они же добровольно ходят, безвозмездно, из чистого альтруизма приносят себя в жертву мертвящей скуке, алкоголю и вредным канапе. А потом стоят, угрюмые, и думают: «Когда все это кончится?!»

Вы, наверное, решили, что я сейчас буду звать всех к разврату. Ничего подобного. Я отлично знаю, что происходит с Москвой, что происходит со мной. И мне остается только сочувствовать Эдуарду Лимонову – неутомимому борцу сексуальной, эстетической и политической революции, единственному отечественному «рок-идолу» в классическом понимании этого слова (после того как собственно рок-идолы поумирали от передоза или занялись чесом на корпоративах).

Москва – больше не город рок-идолов, революционеров и веселых прожигателей жизни. Это столица победившего буржуазного мещанства, церковной лепоты, ханжества и веллнеса. Таких городов много. Париж, Нью-Йорк, Милан, Мюнхен, Дубай, Токио, Сингапур. Даже Лондон в последнее время сильно сдал.

То, что с нами произошло, окончательно свидетельствует о наступлении новой эпохи. Общество задернуло шторы, попрятало скелеты по шкафам и принялось требовать нравственности и духовности. По иронии такие времена как раз отличаются особой безнравственностью, потому что замешены на лжи, и особой бездуховностью, потому что у фарисея нет души. Есть именно что духовность – эдакая осетрина второй свежести, придуманная в эпоху коммунистического атеизма специально для интеллигенции. Оболочка без содержания. Так┘ две книжки Мураками, одна книжка Коэльо, покаянный канон преподобного Андрея Критского. Две столовые ложки после еды. Запивать березовым соком.