Дмитрий БУТКЕВИЧ Рассказ о судьбе части коллекции известнейшего и весьма популярного у нас в годы перестройки французского собирателя армянского происхождения Гарика Басмаджяна, коллекции, отправленной когда-то на выставку в крупнейшие музеи СССР и с тех пор так и хранящейся в Эрмитаже в опечатанных ящиках, я начну с пересказа трех документов, датированных прошлым годом. Это только малая часть бесконечной переписки разнообразнейших советских, а позже и российских органов по поводу возврата коллекции домой, во Францию.
Избранные места из переписки┘
26.02.03 года представитель Галереи Г.Басмаджяна обращается к заместителю министра культуры РФ П.Хорошилову «за содействием и помощью в разрешении вопросов, возникших между Галереей Г.Басмаджяна и Государственным Эрмитажем по поводу экспонатов выставки Галереи Г.Басмаджяна». Представитель отмечает, что «в соответствии с соглашением, заключенным между Министерством культуры СССР и Галереей Г.Басмаджяна, в СССР были направлены экспонаты произведений из коллекции галереи для организации выставки». В августе 1988 года выставка была перевезена в Ленинград для экспонирования в Эрмитаже. И «поскольку объективные обстоятельства не позволили владельцу галереи своевременно оформить и организовать возврат экспонатов, они в настоящее время находятся на хранении в Государственном Эрмитаже». Представитель обращался в Эрмитаж с просьбой оказать содействие в оформлении необходимой документации для получения экспонатов в августе 2002 года. Теперь он просит «дать указание Государственному Эрмитажу о передаче экспонатов выставки Галереи Г.Басмаджяна».
А 15 мая того же года начальник Отдела музеев МК А.Колупаева в служебной записке заместителю министра культуры П.Хорошилову разъясняет: «Произведения выставки «Художественные произведения XVI–XX вв. из собрания Г.Басмаджана» в 1988 году были задержаны Ленинградской таможней при вывозе из страны в связи с тем, что состав вывозимых работ не соответствовал составу ввезенных. Опечатанные ящики с произведениями были переданы на хранение в Государственный Эрмитаж без права их вскрытия. После неоднократных обращений Эрмитажа С-Петербургская таможня гарантировала рассмотреть данный вопрос в течение мая 2003 г. и сообщить о своем решении». Поэтому она просит «снять поручение с контроля и решать данный вопрос в рабочем порядке».
24 июля замминистра культуры описывает ситуацию начальнику Северо-Западного таможенного управления ГТК России В.Вьюнову. «В мае 1988 года была временно ввезена коллекция произведений искусства, принадлежащая по праву собственности Г.Г. Басмаджяну». Дальше очень важно – «по условиям соглашения в состав выставки должны были быть также включены работы советских художников, приобретенные Г.Г.Басмаджяном на территории СССР». А вот и коллизия: «После завершения выставки часть экспонатов была возвращена во Францию, а часть была подготовлена к отправке, но в связи с выявленными нарушениями в оформлении документов и включением в состав выставки экспонатов, которые не ввозились на территорию СССР из Франции, эта часть была задержана Ленинградской таможней». И – вывод: «Для возврата экспонатов Эрмитажу совместно с Министерством культуры необходимо провести экспертизу и опись коллекции. В этой связи просим Вас создать комиссию под эгидой Территориального управления Минкульта России по сохранению культурных ценностей в г. Санкт-Петербурге с участием уполномоченных представителей СЗТУ для вскрытия ящиков, опечатанных Ленинградской таможней, и принятия окончательного решения по данной затянувшейся проблеме».
Затянувшаяся проблема
Проблема действительно затянулась – на 15 лет. Стоит напомнить обстоятельства давнишнего дела.
Был в Париже галерист, коллекционер и дилер Гарик Басмаджян. Собирал он многое, в том числе и произведения старых русских и армянских художников, а также работы современных ему армян и советских мастеров других национальностей. В основном, как это было принято в те «застойные» годы, – художников андеграунда. Покупал, вывозил из страны, выставлял в своей галерее на бульваре Распай, перепродавал другим коллекционерам.
Вывозил, конечно, незаконно – по тогдашним правилам вывоз любых произведений искусства из страны был невозможен. Как? Наверное, через дипломатов и прочих иностранцев, аккредитованных в СССР, или с евреями, выезжавшими на ПМЖ.
С перестройкой вывозные законы не изменились. Зато, если так можно выразиться, «смягчились ввозные нормы». СССР в рамках политики «открытости и гласности» раскрыл объятия «широкому показу в нашей стране культурных ценностей советского народа, оказавшихся за рубежом». А если возможно, то и возврату в страну этих ценностей. Тогда очень увлекалась этим процессом президент Советского фонда культуры и жена президента СССР Раиса Максимовна Горбачева. И многие этим пользовались.
Несомненно, воспользовался ситуацией и прекрасный бизнесмен Басмаджян.
В апреле 1988 года в Париже Басмаджян и Минкульт СССР в лице начальника Управления изобразительных искусств и охраны памятников Генриха Попова подписывают Соглашение об экспонировании в СССР произведений из коллекции Галереи Г.Басмаджяна. 5 июля 1988 года выставка должна была открыться в Москве, в Третьяковке, а затем в течение месяца занимать помещения Эрмитажа в Ленинграде.
Цели соглашения
Уже в преамбуле соглашения указывается, что «выставка организуется с целью возможного приобретения произведений из упомянутой коллекции советскими музеями».
Но самое главное для Басмаджяна заключалось, похоже, в пункте 8. «Работы советских художников, приобретенные Г.Басмаджяном, но находящиеся в данный момент на территории СССР, будут включены в состав выставки в рамках условия настоящего соглашения».
Конечно, важен был общественный резонанс: шедевры русского искусства – всего более 2 тыс. произведений, среди которых десяток полотен Айвазовского, – покажут на родине, издадут «каталоги, афиши и приглашения на русском языке» (их издание, согласно соглашению, брала на себя Галерея Басмаджяна). Заметим, что подобные издания – своего рода промоушн и повышают потенциальную стоимость вещей. Кроме того, попадание в каталог, как и вообще экспонирование в крупнейших музеях Союза, подтверждает подлинность произведения искусства (что также повышает его стоимость).
В тексте соглашения есть и указания на прямые материальные интересы галериста. Первая цель сиюминутная – приобретение произведений из упомянутой коллекции советскими музеями. Вторая, работающая на перспективу, – включение в состав выставки работ советских художников, «находящихся в данный момент на территории СССР». При этом на советские работы распространялись все условия соглашения, в том числе и о 15-дневном сроке вывоза за границу. Возможно, галерист пытался таким образом наладить коридор для легального вывоза своих приобретений из Союза.
Возникает вопрос: что за цели были у советского культурного руководства? Думаю, надо оставить мысли о личных взятках и подарках. Наш, советский, интерес – это все тот же общественный резонанс. Кроме того, привлекала и предстоящая каталогизация произведений русского искусства. Не стоит забывать и об упомянутой любви первых лиц государства к возврату культурных ценностей в качестве даров зарубежных соотечественников...
Здесь, в «возврате культурных ценностей», пожалуй, и таился главный интерес советской стороны. Дело в том, что вне письменного соглашения существовала устная договоренность о том, что Басмаджян преподнесет в дар советским музеям несколько произведений искусства (в официальных документах эти вещи именуются так: «Предполагавшиеся к дарению различным музеям»). Галерист хотел подарить 3 картины, 3 графических работы и альбом из 100 фотографий русских женщин в национальных костюмах. Эти предметы остались на временном хранении в Эрмитаже при вывозе основной части выставки в середине октября 1988 года.
Цена подарков
Если кто-то думает, что хитрый французский армянин думал отделаться дешевкой, – ошибается. Вот какие работы хотел он подарить СССР. К.Коровин «Аллегорическая сцена» (х/м; 220х335). Ф.Малявин «Ленин и Луначарский» (цв. кар.; 32х41). А.Яковлев «Мечед» (х/м; 102х252). Эрмитаж при приеме на временное хранение 11 октября 1988 года оценил эти работы следующим образом: Коровин – 30 тыс. руб. (напомню, это деньги 1988 года!); Малявин и Яковлев – по 20 тыс. руб. Альбом фотографий русских женщин, объединенный с «экспонатами из коллекции Шабельской», – 700 тыс. руб.
Интересы сторон ясны. А что получилось?
То, что намечалось в дар, Басмаджян оставил на хранение в Эрмитаже, а сам 13 октября вывез во Францию свою выставку. К ней он присовокупил 27 работ советских художников, за которые уплатил пошлину 1650 руб. А также, согласно разрешению Минкульта, еще «29 произведений современных армянских художников, подаренных г-ну Г.Басмаджяну», которые вывозились «в качестве подарков», «без оценки с учетом дара в советские музеи». Это, видимо, и были работы, указанные в п. 8 соглашения.
Однако здесь возникла загвоздка. Ленинградская таможня, похоже, не учла дары Басмаджяна и задержала, а затем и передала в Эрмитаж 16 ноября 1988 года 1 икону, 51 произведение живописи, 23 графических работы и 12 прикладных вещей – всего 87 единиц хранения.
Думается, что Басмаджян сумел бы разрешить эту ситуацию в свою пользу. Тем более что стоимость его даров на самом деле не сравнима с ценой работ современных авторов. Но полгода спустя, 29 июля 1989 года, он вышел из гостиницы «Россия», сел в «восьмерку» или «девятку» кофейного цвета и бесследно исчез. Следствие длилось 6 лет, но так ничего и не обнаружило. Сейчас Басмаджян, как гласят официальные документы, «признан пропавшим без вести Шестым судом парижской инстанции судебной канцелярии суда города Парижа (Франция)».
Обстоятельства исчезновения этого известнейшего в те годы человека я хочу оставить за пределами данной статьи. Это – тема отдельного исследования. Добавлю только, что в июле 1989-го Басмаджян был в Москве по приглашению Минкульта с целью переговоров о дарении тех самых предметов из Эрмитажа. Наверное, тогда же он собирался решить и проблему задержанных современных работ...
Затянувшаяся проблема (продолжение)
Все 15 лет переписка по поводу остающихся в Эрмитаже на хранении работ то возобновляется, то затухает. Есть, например, письмо из Эрмитажа Варваре Басмаджян (вдова Басмаджяна, являющаяся по решению Шестого суда управляющей всем его имуществом), подписанное Михаилом Пиотровским и датированное 4 июля 1996 (!) года. В нем – «в связи с Вашими обращениями» – дается список экспонатов, находящихся в ГЭ на хранении. Также директор ГЭ просит направить запросы в адрес Минкульта РФ и ГТК РФ, «с которым и должны быть урегулированы Ваши взаимоотношения».
Теперь законы изменились, и все те «произведения современных армянских» и иных художников, что были «подарены» когда-то Басмаджяну, могут быть вывезены из Москвы или Петербурга вполне законным путем. Загвоздка в той части задержанной коллекции, которая предназначалась к дарению музеям не существующего ныне государства – СССР. Наследники пропавшего собирателя вволю пообщались за эти годы с несколькими поколениями советских и российских чиновников. И они совсем не хотят теперь отдавать «в качестве безвозмездного дара» эту, пусть и небольшую, но весьма дорогую по цене подборку живописи и графики.
