Царь-гора и 200 снеговиков

Царь-гора в Нижнем Новгороде вознеслась превыше кремлевской стены.
Фото Сергея Хачатурова

На Руси святой возвели Вавилонскую башню. Прямо у стен Кремля, точнее, между его Георгиевской башней и летчиком Чкаловым, на Верхневолжской набережной, в Нижнем. По высоте башня уже превзошла стену детинца и чуть-чуть не достает до бронзовой макушки Чкалова.

К Царь-пушке и Царь-колоколу можно теперь добавить и Царь-гору. И хоть появилась она не в Московском Кремле, а в Нижегородском, но все же стала самой большой снежной горкой России. Замысел художника Николая Полисского был реализован дюжиной калужских крестьян, двумя дюжинами научных сотрудников, а также всеми силами нижегородских «коммунальщиков» (самосвалы, краны, водометы и рабочие при них). Их недюжинные усилия направляли сотрудники нижегородского госцентра современного искусства и фонда «Культурная столица Поволжья».

Прообраз Нижегородской горки – конструкция Брейгеля, взятая из его картины «Вавилонская башня». Но по пути от эскиза к постройке горка погрузнела и расплылась. Так что теперь она гораздо больше напоминает минарет, чем зиккурат (впрочем, и во времена оны образцом для Брейгеля служил скорее спиралевидный минарет в Самарре, чем древние вавилонские пирамиды). Так что историческая справедливость отчасти восстановлена – и снежный минарет, как морок, навис на время над кремлевской стеной, чтобы исчезнуть при первых лучах весеннего солнца. Или гораздо раньше.

Башню построили за неделю, а исчезнет она так же быстро, как и появилась. Суть в стройматериале – это снег: его навалили 200 кубов. Перед Новым годом самосвалы сделали 1000 ходок – сначали брали снег по городу, но снега в Нижнем не хватило, и тогда стали свозить его из окрестностей. После Нового года башня уже протаяла, и сколько она простоит дальше – неизвестно. Потому что в городе держится рекордно высокая температура (впервые за 100 лет + 5/ +7 в январе). Так что башня почернела, и детей на нее больше не пускают.

Лед – материал, который издавна используют в искусстве. Стоит вспомнить хотя бы знаменитый Ледяной дом императрицы Анны Иоанновны – с его скульптурами и мебелью изо льда. Сегодня в России ледяные скульптуры ставят в десятках городов – от Москвы до Сургута. Существует даже Ассоциация скульпторов изо льда. Но вот снег – другое дело. И хотя приоритет в его художественном освоении принадлежит, конечно, эскимосам, но в России на право первородства вполне может претендовать Николай Полисский.

В 2000 году больше 100 снеголюдей вышли на поле в Национальном парке Угра. Это была первая работа Николая Полисского (и его товарища Константина Батынкова) со снегом. И с крестьянами: потому что снеговики были поставлены за деревней Николо-Ленивец, а сооружали их местные жители. Со временем художник Полисский стал считать сельчан соавторами своих произведений, и теперь во всех каталогах их фамилии пишутся наравне, по алфавиту. Другой зимой крестьяне построили римский акведук из снега. А теперь снежные фантомы Полисского готовятся покорить Москву.

200 снеговиков встанут в центре Арбата. Мужики готовы поставить хоть 1000, да не хватит места: пока что им выделили 4 квартала – от Серебряного до Плотникова переулка (но на всякий случай заготовлено 500 настоящих деревенских ведер, как головные уборы для будущих монстров). Так что сегодня дюжина калужских крестьян уже выезжает из Николо-Ленивца (200 с хвостиком километров от Москвы), чтобы через 4 часа оказаться в Москве. И набить Арбат снеговиками.

Главное свойство снежного искусства – в том, что оно текуче. Как сама русская природа. И непредсказуемо (как, впрочем, и все русское современное искусство). Само существование и форму снежных инсталляций невозможно в точности предвидеть. «Тут все дело в стихии», – как говорит Александр Панов, куратор проектов Николая Полисского. Пушка, которая будет производить московский снег, должна работать только при температуре ниже –4. Но куратор надеется на стихию. Снег не подведет.

Нижний Новгород – Москва