Андрей Мельников
Коллаж НГ-Online
Сенсация, если вдуматься, состоит не только в том, что папа Римский Франциск и патриарх Московский и всея Руси Кирилл встретятся 12 февраля с.г., но и в том, что историческая встреча состоится именно на Кубе. Казалось бы, Остров свободы должен символизировать канувший в Лету двуполярный мир, исчезающие с лица Земли заповедники коммунизма. Если бы задачей глав двух крупнейших традиционных Церквей была демонстрация того, что традиционализм и религиозное мировоззрение одержали верх над атеистическим утопизмом, то вряд ли братья Кастро так сердечно устроили этот исторический тет-а-тет.
Задачи духовных лидеров гораздо больше связаны с повесткой сегодняшнего дня, чем с желанием свести счеты с прошлым. Папа Франциск во время своего визита на Кубу в сентябре 2015 года не случайно отказался от всякой критики в адрес властей Острова свободы, а в родственной по духу режиму братьев Кастро Боливии любезничал с Эво Моралесом.
Кстати, это не единственная уступка принципам Ватикана. Практически одновременно с утечкой информации о запланированной встрече папы и патриарха в аэропорту Гаваны католическая пресса распространила сведения о том, что Франциск отказался от планов ехать в Украину с апостольским визитом, куда его неоднократно приглашали Петр Порошенко и лидеры местных греко-католиков. Еще в ноябре украинский президент утверждал, что понтифик дал ему положительный ответ.
Во время предыдущего «слива» информации о возможной встрече Франциска и Кирилла, сделанного газетой Repubblica в ноябре 2013 года, предполагалось, что диалог состоится в Италии, Австрии или Венгрии. Церкви искали «нейтральную» территорию, где ни одна из них не может чувствовать себя в привилегированном положении. Нашли. Куба связана исторически с католицизмом, а политически – с Москвой.
При этом Гавана олицетворяет третью силу, помимо западного и восточного православия, которая противостоит политическому мейнстриму современного Запада, сформировавшемуся после распада биполярной системы в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Политическая мощь консервативной коммунистической идеологии не ушла в песок, а претворилась в потенциальную энергию протеста третьего мира современному либерализму и гегемонии США и Евросоюза.
В РПЦ заявляют, что встречу папы и патриарха уже «было невозможно откладывать», потому что на повестке дня стоит вопрос о выживании христиан на Ближнем Востоке и в Африке. Главы Церквей подпишут совместную декларацию, которая предположительно будет иметь отношение к проблеме гонений на христиан.
Но что могут сделать духовные лидеры ради спасения ближневосточных христиан, да еще и немедленно? Судьба гражданской войны в Сирии и Ираке не в руках священников, а в распоряжении наиболее влиятельных держав. Сформированы три антитеррористические коалиции – российская, американская и саудовская, готовые вторгнуться на Ближний Восток. У каждой из них своя цель, и разнонаправленность этих целей очевидна. Реальное влияние религиозных деятелей такого калибра может состоять в безусловной поддержке одной из сторон. Но нет сомнений, что главы Церквей встречаются не для того, чтобы однозначно поддержать какую-либо из коалиций или политических сил на Ближнем Востоке.
Тема гонений на христианство уже давно вышла на глобальный уровень, и наряду с физическим уничтожением последователей Христа в странах третьего мира обсуждается в контексте отстранения христианских политических и общественных сил от участия в принятии мировых решений. Решения глобального характера по-прежнему принимаются в США и Европе, где сейчас преобладает влияние секулярного неолиберализма. «Несмотря на сохраняющиеся между христианами Запада и Востока богословские разногласия, православные и католики должны объединить свои усилия перед лицом дехристианизации, разрушения традиционной семьи и нравственности, антирелигиозного вандализма и кощунства» – так выражена эта мысль в заявлении Всемирного русского народного собора, сделанном по поводу близкой встречи духовных лидеров.
Ватикан давно уже не нужен Западу как орудие в противостоянии с безбожной «империей зла» – СССР. Вес христианских партий сходит на нет, а вместе с изменением политической системы резко меняется характер общественных отношений, который традиционные Церкви называют «безнравственным». Теперь оплот Ватикана – третий мир, а ядро риторики – социальная справедливость.
Русская православная церковь – это молодая (в своей самостоятельной роли) политическая сила, которая вслед за притязаниями Москвы ищет рычаги влияния на старушку Европу. Хоть и говорят в Московском патриархате, что встреча в Гаване никак не связана с совещанием глав православных церквей в Шамбези и будущим Всеправославным собором и эти события только случайно практически совпали во времени, но очевидно, что союз Ватикана и РПЦ, символически скрепленный неизбежными объятиями и поцелуями папы и патриарха, поставит лидера Русской церкви во главе православной ойкумены. И неважно, что Константинопольские патриархи уже полвека обмениваются братскими поцелуями с понтификами. Так или иначе, но православие европейских и прозападных стран дискредитировано своим бессилием перед политическим мейнстримом, что выразилось, например, в беспомощности Элладской церкви в вопросе легализации однополых браков в Греции.
Вполне вероятно, что результатом тройственного союза консервативных сил – католичества, русского православия и коммунистов старого формата – станет новый раскол христианского мира, а также левого политического спектра. Очевидно, что Ватикану и РПЦ предстоит противостоять содружеству либеральных протестантских Церквей и левым либералам. Впрочем, папа Франциск намерен налаживать мосты и с протестантским консерватизмом, о чем говорят его экуменические планы, приуроченные к 500-летию Реформации в октябре с.г.
Некоторая опасность исходит от ультраконсерваторов Католической и Православной церквей, исключающих экуменизм. С этим скорее всего связана секретность при подготовке встречи. Несколько скандальная секретность: в конце января сотрудник ОВЦС иеромонах Стефан (Игумнов) решительно опроверг утечку в СМИ, а неделей спустя его начальник митрополит Иларион (Алфеев) как ни в чем не бывало объявил о встрече на Кубе. Протоиерей Всеволод Чаплин, который некогда комментировал от имени РПЦ перспективы контакта понтифика и Московского патриарха, в этот раз назвал историческое событие «встречей двух одиночеств», подготовленной исключительно бюрократией, что «ставит проблему церковной рецепции факта встречи и ее итогов».
Однако почему-то создается впечатление, что церковная бюрократия сумеет придать формальному союзу Церквей такое громадное содержание, перед которым самые злые критики чужой нравственности вынуждены будут замолчать.
Ольга Соловьева 
