Наталья Савицкая
Ректор Санкт-Петербургского государственного университета Людмила Вербицкая скоро станет главным ректором российской бизнес-элиты.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
-Людмила Алексеевна, Санкт-Петербургский университет отныне намерен играть первую скрипку в элитарном образовании России. У вас ведь открывается на базе факультета менеджмента бизнес-школа мирового уровня. И ваши «злопыхатели» уже распространили слух о разногласиях внутри вуза в связи с этим. Дескать, право факультета менеджмента оспаривает факультет экономики. Так ли это?
– Факультет не оспаривает┘ а, естественно, ревностно относится. Но я очень надеюсь, что тот диалог, который сегодня идет между деканом факультета менеджмента Валерием Катькало и деканом экономического факультета Иваном Бойко, приведет к тому, что факультеты смогут в будущем сотрудничать. Это важно еще и потому, что на экономическом факультете работают замечательные специалисты. Я очень надеюсь на конструктивное сотрудничество в первую очередь этих двух университетов. Главная задача, которую ставит сегодня правительство, создавая новую бизнес-школу в Санкт-Петербурге, заключается в подготовке высокого уровня бизнес-элиты именно для России. Но так как уже сегодня есть иностранные бизнесмены, желающие учиться у нас, мы должны дать эту возможность и им.
– А в профессиональном сообществе ревностно относятся к государственному финансированию бизнес-школ. Да и простые граждане не понимают: зачем это нужно? Ведь бизнес-образование у нас на самоокупаемости. К тому же появились сообщения, что часть «образовательных» средств пойдет не на обучение. Так на что же будут потрачены средства?
– На 2006 год уже выделено 500 миллионов рублей, которые должны пойти на подготовку программ, развитие материальной базы факультета (если это понадобится), на подготовку кейсов и учебных планов, на стажировки преподавателей. Кроме того, должны быть выделены еще и дополнительные средства на реконструкцию Михайловского памятника. В апреле должно выйти постановление по бизнес-школам. И с этого момента мы уже сможем всерьез думать о сохранении переданного в наши руки памятника архитектуры. В том числе и о сохранении уникального парка. Я там бываю и вижу, в каком состоянии парк находится сегодня. До последнего времени территория принадлежала дому отдыха Кировского завода, и сегодня здание и парк медленно разрушаются.
– Давайте обратимся к последним событиям, происходящим в нашей Высшей школе. Я имею в виду отношения вузов с бизнесом. Как вы относитесь к предложениям по изменению организационно-правовой формы вузов? Плехановская академия уже собирается это делать. Что, по вашему мнению, может и должен делать бизнес в вузах? Многие ваши коллеги бьют тревогу по поводу начавшейся приватизации университетов. Вы разделяете их опасения?
– Есть два университета в России – Московский университет имени М.В. Ломоносова и Санкт-Петербургский, – представляющие собой гордость и достояние нации. Многие из выпускников этих университетов всемирно известны, а дипломы признаны во всех странах мира. Две главные высшие школы страны должны быть на попечении государства, какие бы потрясения ни происходили. Что касается Плехановской академии, которая сегодня налаживает сотрудничество с «Базовым элементом», – это решение коллектива академии, и отнестись к этому следует с пониманием... Бизнес ведь уже участвует в делах многих университетов. Например, успешно развиваются программы кредитования студентов, выделения грантов студентам и преподавателям. Мне кажется, в этом направлении и надо развивать сотрудничество с бизнесом. И бизнесу совсем необязательно требовать доступа к управлению университетами. Почему многих сегодня беспокоит эта ситуация? У нас же известно, кто платит – тот и музыку заказывает, поэтому опасность потери вузовской свободы существует. Да и печальная история с Российским государственным гуманитарным университетом нас кое-чему научила.
– Вузы работают с крупными компаниями, потому что государственных денег им катастрофически не хватает. Вам, например, достаточно бюджетных денег?
– Денег никогда не бывает много. Конечно, любой государственный вуз вынужден зарабатывать, потому что одних только государственных средств на развитие вузу не хватит. Если бы вузы не имели такой практики, то просто не выжили бы. Особенно в тяжелые 90-е. Поворотным можно считать 2000 год. Год, когда мы впервые почувствовали некоторую заботу государства. Несколько дней назад вместе с деканом экономического факультета Иваном Бойко мы еще раз пересматривали сметы бюджетного финансирования за прошедшие пять лет, и теперь я могу с полной уверенностью утверждать, что государственное финансирование увеличивается с каждым годом. Мы стали получать деньги на стажировки студентов и преподавателей, на оборудование и библиотеки. У нас появились деньги на реконструкцию зданий и укрепление материальной базы университета. Если три года назад мы зарабатывали примерно столько, сколько получали от государства, то сегодня мы зарабатываем в общей сложности всего лишь 33% от суммы всего нашего бюджета. Государственное финансирование серьезно увеличилось.
– В некоторых странах с успешно развитой экономикой высшее образование давно платное. Можем ли мы пойти по такому пути? Сделать, например, плату за вуз чисто символической, в 100 долларов┘
– Мне кажется, это – не наш путь. Я знаю, как живут сегодня многие. В связи с демографической ситуацией к нам в вуз приезжает все больше студентов из регионов. И для некоторых молодых людей проблематично даже достать деньги на билет до Петербурга. Сегодня в наш университет ежегодно поступают примерно 6000 студентов, 4500 из них учатся бесплатно, и только 1500 молодых людей платят. При этом тенденция к увеличению числа бюджетных студентов сохраняется.
– Недавно в ваш вуз пришли две новые студентки – дочери президента Владимира Путина. Как учатся девушки?
– Девочки очень способные и учатся хорошо, стараются. Старшая учится на биолого-почвенном факультете, младшая – на отделении японского языка восточного факультета. Последнюю сессию младшая сдала на одни пятерки, у старшей – четверки и пятерки. Они сознательно выбрали свою специальность, это чувствуется. Я рада за них. Младшая знает китайский, учит японский и хочет изучать еще и корейский. Думаю, что и другими языками она тоже овладеет без труда.
– Считается, что лучшие преподаватели по языку – это носители языка.
– Я так не считаю. Когда наша страна была закрытым государством, уже тогда иностранцы искренне удивлялись тому, как хорошо у нас учат языку. А преподаватели знают язык на уровне носителей. Значит, у нас была и остается хорошая языковая школа. И сегодня, когда наши преподаватели имеют еще и возможность свободно путешествовать по всему миру, языковая практика идет им только на пользу. Так что дочек президента, как и всех наших студентов, учат российские преподаватели экстра-класса.
